В Рахманиновском зале консерватории (РЗК) состоялся первый концерт цикла, посвященного деятельности Общества закрытых музыкальных исполнений. Эта организация, ставшая прообразом Международного общества современной музыки (ISCM), основана в 1918 году Арнольдом Шенбергом.
Его сочинениям и был посвящен вечер, открывшийся вступительным словом композитора Владимира Тарнопольского.
Симфонические шедевры могут звучать и в исполнении камерного ансамбля, утверждают авторы нового концертного цикла, открывшегося в РЗК. Помимо вечера музыки Шенберга запланированы программы из сочинений Малера, Берга и Веберна.
Их произведения, написанные по преимуществу для симфонического оркестра, представляет ансамбль солистов “Студия новой музыки”: если программный опус Шенберга “Пять пьес для оркестра” не исполняется в наших больших залах, то почему не сыграть его малым составом?
Лучше меньше, да лучше; исходя из этой посылки, Шенберг и его коллеги переложили для камерного оркестра целый ряд ключевых произведений своей эпохи – например, Четвертую симфонию и “Песнь о земле” Малера. Обработки предназначались для Общества закрытых музыкальных исполнений, созданного c целью пропаганды редко звучащей новой музыки.
Вынужденная необходимость использовать малый состав оборачивалась плюсом: исполнения готовились на высочайшем уровне. Считалось естественным слушать сложное современное сочинение не раз и не два. Так, Камерная симфония Шенберга №1 под управлением автора исполнялась на ежедневных концертах десять раз подряд. Вечера были открыты только для членов общества, критики не допускались.
Обо всем этом напомнил Владимир Тарнопольский, начавший с того, что полный зал на вечере музыки Шенберга – бальзам на сердце современного композитора: для огромного количества музыкантов этот великий творец до сих пор остается пугалом.
Тарнопольский нашел много общего между ситуацией 1918 года и сегодняшней: как и тогда, оркестры предпочитают исполнять проверенную классику и взыскательная публика ждет в камерных программах той музыки, которой не слышит в симфонических концертах.
Главным аккордом вечера стала моноопера Шенберга “Ожидание”; в программке ее исполнение гордо именовалось российской премьерой, хотя еще в 1979 году в Большом зале консерватории “Ожиданием” дирижировал Геннадий Рождественский.
Что действительно прозвучало в России впервые – это инструментовка “Ожидания”, выполненная нашим современником Фараджем Караевым в лучших традициях обработок, которые делал сам Шенберг: при сокращении инструментального состава остается неизменным настроение – таинственное и тревожное.
Женщина (ее партию исполнила Екатерина Кичигина) оказывается в темном лесу, где ее ждет встреча с возлюбленным; томительные часы проходят в ожидании, пока Женщина не обнаруживает бездыханное тело любимого. Является ли происходящее реальностью или лишь галлюцинацией героини – остается неизвестным. Образцовая экспрессионистская драма “Ожидание” не слишком проста для восприятия, в идеале было бы неплохо послушать ее несколько раз подряд.
В качестве разрядки после “Ожидания” прозвучал “Императорский вальс” Иоганна Штрауса, аранжированный Шенбергом для струнного квартета, флейты, кларнета и фортепиано. Природа помпезного вальса таким образом совершенно изменилась: вместо большого оркестра – скромный, легкомысленно и почти даже по-народному звучащий ансамбль.
В меру легкомысленными были и “Песни кабаре” Шенберга, блестяще представленные Светланой Савенко и пианистом Юрием Полубеловым. Удивительно, что столь эффектный вокальный цикл не звучал при жизни автора, не считая единственного номера “Ночной странник”, где голос звучит в сопровождении трубы, барабана, флейты-пикколо и фортепиано.
Партию рояля исполнил Михаил Грановский, под управлением которого звучали “Ожидание”, “Императорский вальс” и открывшие вечер “Пять пьес для оркестра” – визитная карточка Шенберга, где слышна и тонкая лирика, и оглушающая безнадежность.