Участник Grand Piano Competition Илья Папоян поделился впечатлениями о Москве и конкурсе, рассказал, что для него является главным стимулом для занятий музыкой, а также объяснил, почему его любимые увлечения – поэзия и рыбалка.
– Ты впервые в Москве. Как тебе город?
– Москва оказалась лучше, чем я представлял: по рассказам друзей и знакомых, здесь везде суматоха, много народу, толкотня, давка… Но исходя из того, что я увидел, здесь даже покомфортнее, чем в Питере.
– Каковы твои впечатления от конкурса?
– Конкурс феноменальный, как с точки зрения организации, так и его участников. Мне кажется, из всех юношеских и детских конкурсов этот – один из лучших. Пятнадцать человек отбирается в финал, и никто не вылетает – замечательный метод, никто не остается в обиде.
– Есть что-нибудь особенное в атмосфере?
– Атмосфера потрясающая, особенно это чувствовалось на открытии в Большом зале консерватории. Я всегда мечтал хотя бы побывать там, не говоря о том, чтобы выступить. Тут даже рояли особенные, у нас в Петербурге я таких не видел.
– Расскажи, как и когда ты начал заниматься музыкой?
– Я начал заниматься музыкой с семи лет, со второго класса. Наша учительница по хору всем предлагала научиться играть на фортепиано, просто так, для себя. Весь класс ходил, и я тоже решил попробовать, попросил родителей.
Они меня отвели, а после первого урока учительница подошла к ним и сказала: «У вашего ребенка талант, надо поступать в музыкальную школу».
– Что является для тебя основными стимулами для занятий музыкой?
– Сергей Васильевич Рахманинов сказал, что он он играет или сочиняет музыку для того, чтобы выразить чувства, подобно тому, как он говорит, чтобы выразить мысли. Вот я про себя могу сказать то же самое. Есть иногда то, что словами не высказать, а музыкой – можно. И это можно считать стимулом.
– Что ты чувствуешь, когда выходишь на сцену и исполняешь произведение?
– На сцене для меня самое главное – сделать свою интерпретацию как можно проще, естественнее, потому что простота в сочетании с удивительной возвышенностью и есть гениальность.
Когда я исполняю произведение, сам испытываю чувства, которые выражал композитор. Мне кажется, я понимаю их. В итоге получаются как будто два ручья – твоя эмоция и эмоция автора, вложенная в произведение, которые соединяются в одно целое.
Чувства композитора передаются на духовном уровне. В нотах их не записать, но они остаются в музыке навсегда, на всю жизнь, на века. Это как с роялем, многие говорят: «Ты должен выйти на сцену и укротить рояль». Как какого-то дракона. Если будешь ставить для себя такую цель – ничего не получится. Я это пробовал на себе.
Рояль не должен иметь власть над тобой, как и ты не должен иметь власть над ним. Это даже не сотрудник и не друг – вы с роялем одно целое. Когда чувствуешь это единство – тогда и рождается нечто невероятное.
– Что для тебя самое сложное в игре на фортепиано?
– Определенных сложностей нет. Любая сложность устраняется путём отработки, если это технический момент.
– Есть какие-нибудь увлечения помимо музыки?
– В первую очередь, это поэзия. Стихи Пастернака. Если сравнивать с музыкой, то Пушкин – это Чайковский, а Пастернак – это Рахманинов. На всех своих сольных концертах я читаю стихотворения Пастернака, хотя бы одно. Особенно люблю его «Музыку». И что самое интересное, других поэтов мне надо учить наизусть построчно, а Пастернака я выучиваю моментально.
Другое увлечение – рыбалка. Только летом, правда. Она приводит в состояние гармонии, успокаивает.
– Кто из известных людей оказал на тебя большое влияние?
– Я многим обязан замечательному современному искусствоведу Михаилу Семеновичу Казинику. До того, как я посмотрел его фильмы, я не понимал ничего не только в музыке, но и в искусстве. И многого не понимал даже в жизни. Он создает такую атмосферу, которая просто врезается в голову.
Помню, кстати, у него было выступление, где Алексей Ботвинов играл этюд Скрябина, а Михаил Казиник читал Пастернака. Это было лучшее прочтение из всех, что я слышал.
Беседовала Вероника Миллина