Представлять нашу сегодняшнюю героиню легко – эту прекрасную пианистку знает весь мир.
Беседовать с ней можно бесконечно: интересные рассказы из жизни, яркие суждения, невероятное обаяние и красота. А еще изрядная доля стойкости, трудолюбия и профессионализма. Екатерина Мечетина – лауреат международных конкурсов, солистка Московской Государственной Филармонии, член Совета по культуре и искусству при Президенте Российской Федерации.
— Екатерина, Вы родились в семье музыкантов: мама – преподаватель по классу фортепиано в колледже при Московской консерватории, папа – виолончелист, артист МГАСО. Ваша судьба была предопределена с детства?
— Я ощущала, что это так, то есть, у меня внутри никогда не возникал вопрос: «А кем я могу быть?» Я всегда знала, что музыка – это моя будущая работа. С самых первых дней моей учебы в Центральной музыкальной школе меня и моих одноклассников воспитывали как будущих профессионалов, это и определяло наше сознание. Если в детстве мне не хотелось заниматься, родители обычно пугали: «Мы тебя заберем из ЦМШ, и ты будешь учиться рядом с домом». Конечно, мне было страшно, я дорожила Центральной музыкальной школой.
— Выбор инструмента был за Вами?
— Нет, все произошло неосознанно. Мама – пианистка, папа – виолончелист. Выбор был прост: начинать с виолончели было довольно трудно, оставался рояль. Инструмент в доме был. Родители рассказывают, что я с раннего детства подходила к фортепиано, что-то подбирала. Они занимались со мной, пели песни, играли в «Угадай мелодию». В итоге, в 2-3 года я уже знала порядка 100 песен.
— Играть на фортепиано Вы начали в четыре года. В пять – впервые выступили на сцене. В 10 лет стали обладательницей Гран-при на конкурсе «Премия Моцарта» в Вероне. Стремительный взлет. Первые шаги и учеба в ЦМШ Вам давались легко?
— Я очень любила выходить на сцену! Но мне не очень нравилось заниматься. После уроков я не рвалась домой за рояль. Мне хотелось еще какое-то время побыть в школе, пообщаться с ребятами. На самом деле, мы все были такими: я не помню ни одного из своих друзей, кто бы часами фанатично сидел за инструментом.
При этом, мы соблюдали дисциплину и понимали, что учиться необходимо… В детстве я отличалась азартностью. Часто ставила перед собой вопрос-цель: а смогу ли я? И шла к ней.Такой подход помогал мне расти как музыканту. Этим качеством очень умело и мудро пользовалась моя педагог Тамара Леонидовна Колосс. Она часто ставила передо мной сверхзадачи.
— Вы не считаете, что это было опасно?
— Может быть, для кого-то опасно, но не для меня! Мне все давалось легко, я быстро справлялась со всеми заданиями. Тамара Леонидовна – мудрейший человек. Она прекрасно понимала, какой метод обучения мне нужен. В пятом классе дала разучивать Рапсодию на тему Паганини, чтобы я занималась серьезно и по-настоящему прилагала усилия. Думаю, благодаря подобным действиям мы и добились больших успехов.
— Какие воспоминания Вас связывают с Центральной музыкальной школой?
— Самые светлые! Педагоги нас называли только по именам. Общаясь с ребятами из других школ или просматривая «Ералаш», я всегда удивлялась тому, что в обычных школах учителя к детям обращаются сухо и по фамилиям… В нашем классе было 16 учеников. И отношение к нам со стороны преподавателей отличалось добротой и уважением.
Казалось, что ЦМШ – это вторая семья, важная составляющая нашей жизни. Мы никогда не сталкивались с муштрой. Вместо этого, в школе царила атмосфера любви и профессионализма. Мы, дети, росли с мыслью, что однажды прославим ЦМШ. Такие чувства нам очень помогали в учебе и творчестве.
— Что принесла учеба в Московской консерватории?
— В старших классах мы начали думать о будущем поступлении в этот вуз. Для многих из нас Московская консерватория представлялась некой заветной целью, сияющей вдали. Лично для меня МГК казалась чем-то сакральным… Конечно, став студентами консерватории, мы осознали, что реальность несколько отличается от наших детских представлений.
Тем не менее, я не была разочарована, и скучать мне не приходилось. Передо мной стояли абсолютно ясные задачи, связанные со специальностью. Если в школе я работала над базой, основами исполнительства, занималась детализированным анализом, то в консерватории я училась уже концертной практике. У меня были гениальные педагоги: Сергей Леонидович Доренский и Владимир Павлович Овчинников. Оба имеют звание Народного артиста России, являются профессорами МГК. Они очень много сделали для меня.
— Став студенткой консерватории, Вы почувствовали себя взрослым музыкантом?
— Не совсем так. Конечно, детство, ЦМШ были позади. Начался непростой переходный период от статуса юной пианистки к статусу взрослого исполнителя. И на этом жизненном витке пришлось все начинать сначала. Когда мне исполнилось 18 лет, для фондов, ранее поддерживающих мое становление, я перестала быть вундеркиндом.
В детстве мне везло: я была очень известной пианисткой среди детей, победительницей международных конкурсов. Как только я стала студенткой консерватории, все мои детские достижения померкли. Пришлось заново завоевывать себе имя, участвуя уже во взрослых состязаниях. Сложный этап. В какой-то момент я почувствовала, что теряю веру в себя.
Подобное ощущение было связано с проигрышами на конкурсах, и я не стесняюсь говорить об этом. Наверное, неудачи закаляют, но и на нервную систему влияют не лучшим образом. Поэтому в определенный момент я себе сказала: «Хватит! Не хочу больше конкурсов!» Вместо состязаний я переключилась на разучивание новых программ, как сольных, так и оркестровых.
— Три очень известных музыканта повлияли на Вашу творческую судьбу. Это Владимир Спиваков, Мстислав Ростропович и Родион Щедрин. Каким образом это произошло?
— Все случилось в нужное время, в нужном месте. Будучи студенткой 4 курса, я как раз переживала серьезный творческий кризис, о котором уже говорила. К этому времени я разочаровалась в собственных достижениях, ощущала некий упадок.
Находясь в таком состоянии, я познакомилась с Владимиром Теодоровичем Спиваковым. Встреча с таким светлым человеком, всемирно известным маэстро была для меня очень значимой. Он мне сказал всего несколько фраз, которые вернули мне силы и веру в себя. Меня это окрылило, успех ко мне вскоре вернулся, все начало получаться. И это было не только словесное ободрение. У меня появилась возможность выступать, в том числе и совместно с самим Владимиром Спиваковым…
Мстислав Леопольдович позвонил мне сам… Да-да! Я уже была аспиранткой. В один прекрасный день у меня дома раздался телефонный звонок. Я сняла трубку и услышала: «Катя, добрый день, это говорит Ростропович…» Из-за волнения я не могла сказать ни слова. Изо всех сил старалась припомнить его отчество… Мстислав Леопольдович предложил мне сотрудничать с его фондом, быть стипендиатом. Мое знакомство с великим виолончелистом и дирижером состоялось благодаря Родиону Щедрину.
— Эти люди стали неким творческим ориентиром для Вас?
— Думаю, да. И в этом нет ничего удивительного. Эти знаковые встречи произошли, когда я еще только осваивалась в профессиональном музыкальном мире. Любому начинающему музыканту нужны ориентиры, яркие примеры для подражания. В моей жизни ими стали Спиваков, Ростропович и Щедрин. Хотя есть и еще один пример – Майя Михайловна Плисецкая. Великолепный художник, настоящая артистка, утонченная женщина. Мне хотелось впитать и перенять каждую черточку ее манер, каждый штрих ее поведения.
— На данный момент Вы – известная пианистка, солистка Московской государственной филармонии. Концерты расписаны на год вперед?
— Больше, чем на год. Одна из моих традиций – сольный концерт в Рождественский Сочельник, 6 января. Это – большая привилегия для меня со стороны филармонии. Ведь дни перед Рождеством – совершенно особенное время!
— Каким образом Вы составляете свои концертные программы?
— Нахожу произведение, которое очень хочу сыграть. Начинаю подбирать, что бы к нему могло присоединиться. Стараюсь сформировать набор произведений, объединенных некой концепцией. Например, в уходящем концертном сезоне я играла программу «Скрябин и Рахманинов». Эти два композитора – выпускники Московской консерватории одного и того же периода. При жизни они не находили взаимопонимания друг с другом.
У меня возникла мысль: «Почему бы их не примирить хотя бы в моей концертной программе?» До этого я работала над темой театра, которая объединила сюиту «Щелкунчик», сюиту «Петрушка», «Карнавал» Шумана. Получилась такая театральная история. Стараюсь не играть, то, что не люблю. А не люблю то, что мне не близко.
— Со временем предпочтения меняются?
— Да, я ощущаю некую эволюцию в себе. Десять лет назад я и представить не могла, что буду играть Брамса, а сейчас начинаю задумываться о возможности исполнения его произведений. И где-то, совсем близко, начинает маячить Бетховен, хотя я всегда считала, что Бах и Бетховен – это сложная музыка.
— Вопрос чисто родительский. Среди начинающих музыкантов и их родственников бытует мнение, что единственный путь на большую сцену – это участие в огромном количестве конкурсов. Ваши комментарии?
— Давайте проанализируем: вспомним современных музыкантов, завоевавших себе мировое признание: Евгений Кисин, Аркадий Володось – ни одного участия в состязаниях. Еще пример: пианист Ланг Ланг, которого мы знаем совсем не по конкурсным выступлениям. Список можно продолжать.
Ответ очевиден: соревнование – не единственный путь на большую сцену. Другое дело, что признание никогда не придет, если человек сидит взаперти в своем классе, никому не показывается и надеется, что таким образом о нем узнают зрители и видные дирижеры. Конечно, выступать надо. Вопрос – как? И это во многом зависит от мудрости и профессионализма педагога.
Основное правило – чувство меры. Совсем без конкурсов не получится, но превращать свою учебу, свое становление исключительно в завоевание дипломов и наград – это нецелесообразно, это не дает развиваться. У меня с моим педагогом Тамарой Леонидовной Колосс было такое правило: как только я добивалась чего-то нового, я проверяла, действительно ли я достигла более высокого уровня. Таким образом, в моей жизни состязания случались раз в три года. Современным детям это покажется странным. А мне кажется странной родительская конкурсомания.
— Хотите сказать, что регалии не так уж и важны для музыканта?
— В области музыкального искусства диплом – это не резюме, на основе которого тебя примут на работу с высоким окладом. Давайте посмотрим, у кого из пианистов сейчас больше всех концертов? У Люки Дебарга, обладателя VI премии Конкурса Чайковского… Знаете, все эти награды, дипломы, громкие цифры напротив фамилии – это лишь предпосылка, их еще предстоит оправдать. Представляя юных исполнителей на конкурсах, я не проверяю их регалии и портфолио, я смотрю, что на самом деле может начинающий музыкант.
— На Ваш взгляд, отечественное музыкальное образование развивается, стоит на месте или сдает свои позиции?
— Оно трансформируется. Сейчас пока еще рано говорить, к чему оно в итоге придет. В идеале хорошо бы сохранить самое ценное, что существовало в советской системе, и придать этому современные очертания. Что мы видим на данный момент? Стоит задача охватить музыкальным образованием как можно больше детей.
Но мы прекрасно понимаем, что без экономики нам этот вопрос не решить. А экономика устроена так, что чем больше мы стараемся охватить, тем больше затрат нам необходимо. Соответственно, мы начинаем искать компромисс: пытаемся сделать больше за меньшие средства. Следствие этой ситуации – 4-летние циклы обучения. Если бы речь шла о программе обычного школьного кружка, то все было бы замечательно. Но на данный момент перед нами стоит задача – сохранить систему музыкальных школ-семилеток, систему предпрофессионального образования. Если пойдет перекос в сторону любительских кружков, мы многое потеряем. Через 10-15 лет нам некем будет наполнять наши оркестры. Я уверена: профессиональные музыканты обязаны отстаивать свои интересы.
— В 2009 году Вы начали свою педагогическую деятельность в Московской консерватории. Почему Вам показался этот шаг необходимым?
— На определенном этапе я была очень увлечена концертной деятельностью. Мне хотелось тратить все свои силы на ее расширение. Мои родители периодически предлагали мне попробовать себя в качестве педагога, но я всегда наотрез отказывалась, так как мне казалось, что заниматься этой деятельностью никогда не поздно.
Все произошло по воле случая. Как-то в летней школе в Суздале я встретилась с Александром Ашотовичем Мндоянцем, который знал меня еще со школы. В тот момент он как раз подбирал себе ассистента. Неожиданно он спросил: «Не хочешь ли попробовать?» Я решилась на этот шаг. Сначала было боязно. Механизм работы над произведениями из моего репертуара я знала, но ведь студенты приносили и неизвестные мне сочинения. Конечно, мне приходилось быстро ориентироваться и вникать во все. Сейчас, спустя 7 лет, я уже знаю, что делать в подобных случаях.
— В 2011 году Вы вошли в состав Совета по культуре и искусству при Президенте России. Каким образом это случилось?
— Незадолго до того, как я была приглашена в состав Совета, мне вручили Молодежную премию Президента. На торжественной церемонии вручения лауреаты должны были выступить с речью. Кратко мой текст звучал так: «Сейчас многие говорят о высоких достижениях в науке. Но ведь существует и искусство, в котором тоже есть свои выдающиеся технологии, правда, изобретены они были полтора столетия назад, и имя им – русская исполнительская школа. Это то, чем мы можем гордиться. Благодаря русской исполнительской школе, отечественные музыканты имеют возможность прославлять нашу страну в разных уголках мира».
Видимо, все, сказанное мной, получило высокую оценку. Спустя какое-то время, поступило предложение стать членом Совета. Конечно, это было огромной честью и огромной ответственностью…
— Сейчас, спустя пять лет работы в Совете, как бы Вы оценили состояние культуры в стране? Не возникает ли ощущения, что в России существует определенное деление: есть несколько крупных городов, в которых сконцентрирована культурная жизнь, и отдельно существует остальная территория?
— 2014 год у нас был объявлен Годом культуры. В течение всего этого времени в стране шла очень интенсивная работа над «Основами государственной культурной политики». Абсолютно любой человек мог зайти на сайт и написать свое предложение. В конце 2014-го этот документ был принят на общем заседании Госсовета. Один из разделов текста посвящен вопросам общедоступности культурных благ на всей территории Российской Федерации.
На данный момент в нашей стране разработана так называемая система виртуальных залов, то есть, человек, вне зависимости от его местонахождения, при наличии интернет-соединений может смотреть трансляции концертов из Мариинского театра, Екатеринбургской консерватории, Московской филармонии и так далее.
Люди охотно пользуются этой возможностью. Кроме того, было создано специальное Агентство по поддержке гастрольной деятельности театров, что тоже немаловажно. Предусмотрены меры по сохранению языков малых народов страны.
— При такой нагрузке, как у Вас, необходим качественный и продолжительный отдых…
— Конечно, я позволяю себе расслабиться. Иногда здорово просто поваляться на диване с книгой. Люблю посидеть в социальных сетях. Они помогают всегда оставаться на связи со своими друзьями и близкими.
Раз в год, летом, я обязательно уезжаю на море. Во время отпуска стараюсь не вспоминать про инструмент, так как для артиста возможность «перезарядить батарейки» очень важна. Нельзя начинать сезон в состоянии творческого выгорания – ты просто не сможешь ничего донести до зрителя. Прошлой зимой с удовольствием каталась на равнинных лыжах. Спорт – это прекрасный антидепрессант!
— Лето – время отпуска, однако, в этом году в августе Вы будете принимать участие в работе Первой Международной летней творческой школы ЦМШ. Почему Вы решили найти время для этого проекта?
— Потому, что это премьера проекта, потому, что это родная ЦМШ, и мне радостно и приятно приходить в эти стены. Потому, что мне удается быстро распознать проблему ребенка и помочь ему ее решить. Я всегда стараюсь укрепить в учениках веру в себя. Ведь так важно поддержать творческую искорку в человеке! Вот поэтому, когда я получила предложение от Центральной музыкальной школы, я сказала: «Да!»
Наше досье
Выпускница Центральной музыкальной школы и Московской Государственной Консерватории.
Солистка Московской государственной филармонии.
Выступает с сольными концертами, а также в качестве солистки с «Виртуозами Москвы», Национальным филармоническим оркестром России, Российским национальным оркестром.
Является членом жюри конкурса «Щелкунчик».
С 2009 года пианистка принимает участие в ежегодном международном музыкальном фестивале «Crescendo».
В сентябре 2011 года Екатерина приняла участие в фестивале «Звезды на Байкале», организуемом Денисом Мацуевым.
Дает около 70 концертов в год. За все время концертной деятельности выступила не менее, чем в 40 странах мира.
Имеет записи на радио и ТВ России, США, Италии, Японии, Бразилии, Кувейта. В 2005 году на бельгийском лейбле «Fuga Libera» вышел её первый сольный диск с произведениями Рахманинова.
В 2003 году Екатерина Мечетина была удостоена престижной молодёжной премии «Триумф».
Лауреат премии фонда “Российские музы – миру” и Министерства иностранных дел РФ – “За формирование объективного образа России на мировой арене”.
C 2009 года Екатерина Мечетина преподаёт в Московской государственной консерватории (ассистент профессора А. А. Мндоянца).
Лауреат Премии Президента РФ для молодых деятелей культуры за 2010 год. Член Совета при Президенте РФ по культуре и искусству (с 21.07.2011).
Оксана Крохалёва, сайт Центральной музыкальной школы