Одну из партий в ней исполняет солист Мариинки, лауреат престижных международных конкурсов Владимир Мороз.
– Считаю эту постановку настоящим подарком, – сказал певец корреспонденту "СОЮЗа". – Прекрасный сюжет Шекспира, великолепная музыка. Есть где проявить себя исполнителям.
– У вас не самая большая роль – Деметрия. Не обидно?
– Что вы, у меня прекрасная роль. Каждую из групп персонажей (влюбленные, эльфы и феи, ремесленники) Бриттен наделил неповторимым музыкальным языком. Так что есть где проявить себя и мне, баритону. С удовольствием работал с режиссером Клаудией Шолти. Она талантливый человек, и что немаловажно – спокойный. И, конечно, особое настроение всей постановке задает маэстро Валерий Гергиев. Работа с ним для меня всегда настоящий драйв.
– Знатоки оперы говорят о вас: "тенор, поющий баритоном"…
– Эту шутку придумали мои поклонники после "Мистерии апостола Павла". Сложнейшее произведение, титаническая музыка. Приходилось брать ноты от бас-баритона до тенора и наоборот. Для многих обладателей баритона это настоящий вызов. Но у меня от природы очень широкий диапазон голоса. Больше двух с половиной октав. Благодаря чему удалось успешно справиться с "Мистерией".
– Владимир, а вы помните, когда в первый раз публично запели?
– Я рос в семье, где было принято домашнее музицирование. Звучит несколько старомодно, но это были лучшие минуты детства. Родился я в небольшом белорусском городе Речице. Он ровесник Москвы, стоит на высоком берегу Днепра недалеко от границы с Украиной. Места чудные. В нашей семье тесно переплелись корни русских казаков и белорусских крестьян. Пели, насколько я помню, оба мои дедушки, дядя, родители, брат. С ними с раннего детства пел и я. По примеру дедушки выучился играть на баяне. Петь учился поначалу на виниловых пластинках. У нас дома их было немало – записи лучших мировых опер, знаменитых певцов. Так что можно сказать, сформировали меня как певца культурная среда семьи и пластинки. И, конечно, мой педагог в Минской академии музыки профессор Анатолий Михайлович Генералов. Когда я поступил к нему в класс, он был уже очень пожилым человеком, за 70 лет. Но и в этом возрасте как пел!.. Обладая драматическим баритоном, с легкостью доходил до теноровых нот. Показывал студентам, как петь каватину Фигаро. Анатолий Михайлович оканчивал Московское училище им. Гнесиных, учился у профессора Адена, который, в свою очередь, был учеником знаменитого итальянского певца Гандольфи, славившегося удивительной по совершенству техникой.
– Еще студентом вы стали солистом Минской оперы. Не рано для оперного исполнителя?
– Подобный опыт важен как раз для становления. А после того как выступил на Международном конкурсе вокалистов Елены Образцовой в Петербурге, получил приглашение стажироваться в Академии молодых певцов Мариинского театра, где под руководством Ларисы Абисаловны Гергиевой участвовал во многих интересных проектах. К 26 годам исполнил немалую часть мирового репертуара, написанного для баритона.
– Почему не участвуете в концертах? Многие оперные звезды сейчас активно выходят на эстраду. Скажем, ваша коллега по Мариинке Анна Нетребко. Ее дуэт с Филиппом Киркоровым наделал в свое время много шума, популярность Анны вышла далеко за пределы классической музыки. Да и Киркоров явно выиграл от дуэта с оперной дивой.
– Всегда исходил из того, что опера – это для певца некая вершина. Все остальное не то чтобы менее достойно, но совсем не обязательно. Впрочем, сейчас подумываю о том, чтобы выступать не только на оперной сцене. Классическое пение и присущее ему благородство, я уверен, необходимы не только тонким знатокам музыки, но и всем любителям песен, вокала как такового.
– Вам сейчас 37 лет – лучший возраст для певца. А не хотелось попробовать себя в педагогической работе, как это принято в вашем мире?
– Со временем обязательно займусь педагогикой. Чувствую свой долг перед профессором Генераловым, Минской консерваторией. Мне есть что передать начинающим исполнителям. Не знаю, где это будет – в Минске, Петербурге или в Западной Европе…