Знаменитый журналист Наталья Зимянина выпустила книгу собственных воспоминаний о выдающихся музыкантах нашего времени, имеющую все признаки бестселлера.
Главным таким признаком следует назвать, конечно, список фигурантов книги, в который вошли Мстислав Ростропович, Эмиль Гилельс, Святослав Рихтер, Нина Дорлиак, Геннадий Рождественский, Андрей Эшпай, Евгений Кисин, Алексей Султанов, Виктор Попов, Дмитрий Бертман, Дмитрий Черняков, Люка Дебарг, Теодор Курентзис.
Перечисляю лишь тех, кому в книге отведено по специальной главе, но, конечно, она населена гораздо большим количеством персонажей, как, собственно, и бывает в любых мемуарах.
Фактически каждая глава – это богатый, ёмкий срез жизни каждого представленного в книге гения со множеством важных биографических и перекрёстных исторических сведений, а также высокопрофессиональным, хотя и подчас субъективным анализом творчества.
Также к несомненным признакам бестселлера относятся поистине невероятные жизненные истории, изложенные в каждой главе и основанные на уникальных подробностях личных встреч автора с перечисленными фигурантами, удивительная смелость в подаче фактуры, превосходный современный язык, искренность и бесподобное чувство юмора.
Большие разделы книги чередуются с крошечными эссе, в которых рассказы о музыке и музыкантах носят несколько факультативный характер – непритязательного философствования или же зарисовок из жизни. Материал всего повествования чрезвычайно плотный, текст буквально дымится от насыщенности интереснейшей информацией.
Название книги оригинальное, но вместе с тем чисто мемуарное, отражающее большую продолжительность жизненного маршрута, проделанного автором вместе с его героями, – «От До до До». Смысл его становится понятен уже в маленькой начальной главке «Чёртов до мажор» – о самой первой, ещё детской, встрече автора с Ростроповичем, на которой вышеозначенная тональность была названа мэтром самой трудной. Так что охват всех событий книги – длиной практически в собственную жизнь автора, начиная с самого детства.
Что касается загадочной До в конце, к которой должно прийти всё повествование, то с ней вопрос явно открыт, и каждый тут может придумать истолкование самостоятельно.
Кстати, о Ростроповиче. Я хорошо помню момент, когда интервью Натальи Зимяниной с великим виолончелистом было опубликовано впервые под заголовком «Я ждал. Я страдал. Я был близок к самоубийству». Публикация оказалась «бомбой», потрясением, невероятным профессиональным достижением журналиста. С тех пор я храню текст этого интервью, он для меня как путеводная звезда, как образец подлинной музыкальной журналистики – высокопрофессиональной и в то же время демократичной и человечной.
Мстислав Ростропович: “Я ждал. Я страдал. Я был близок к самоубийству”
В вышедшей книге я смогла узнать весьма весёленькие и даже несколько пикантные обстоятельства, сопровождавшие процесс записи этого интервью. Впрочем, основное содержание книги и составляет то, о чём не пишут музыкальные критики, – эта формула, кстати, стала подзаголовком к основному названию.
Что уж точно не встретишь у критиков, так это сердечное, душевное, трогательное отношение к своим героям, что фактически пронизывает книгу насквозь и что весьма неожиданно, если учесть, что Наталья Зимянина имеет репутацию довольно жёсткого и непримиримого журналиста. Тем не менее в книге попадаются весьма самокритичные рассуждения автора на тему, имеет ли критик право устраивать разнос большим музыкантам. Всё это обезоруживает и обескураживает.
Жизненные ситуации некоторых гениев выписаны ею с фанатской тщательностью, с материнской теплотой, с щемящей нежностью, а биографии изложены так, как будто автор всегда находился где-то поблизости от гения, не забывая любовно отмечать в своём реестрике все детали жизни и карьеры объекта своего наблюдения. За редким исключением, всё это сделано без выпячивания каких-то негативных моментов в общении и отрицательных черт в характере героев книги.
Как писалась эта книга? Ума не приложу. Такое впечатление, что все сопутствующие непосредственной писательской работе обстоятельства фиксировались в помощь автору какой-то скрытой видеокамерой, которая на протяжении десятилетий находилась в перманентном режиме recording, записывая все мельчайшие детали встреч автора с большими музыкантами и психологические нюансы их поведения, настолько достоверно повествование о любом описываемом периоде и фигуранте. Ведь если бы не эта невидимая записывающая техника, то как можно было бы извлечь из памяти все те подробности, из которых составлена столь красочная и разнообразная мозаика этой книги?
Некоторым изображённым в ней событиям вот-вот стукнет добрый полтинник, а преподнесены они так свежо и ярко, как будто произошли вчера-позавчера.
… Завтраки и ужины с гениями, переписка с ними по почте и с помощью смс, посещение их премьерных и рядовых концертов и спектаклей, материалы мастер-классов, пресс-конференций, заседаний профессиональных союзов, работа на конкурсе Чайковского в качестве переводчика и журналиста, детали весёлых личных встреч и важные подробности серьёзных бесед, – все эти прекрасные мгновенья музыкального закулисья тщательно каталогизировались автором будущей книги и раскладывались по тем самым обувным коробкам, про которые в книжке сказано, что в них прожитая жизнь спрессована культурными слоями.
Судя по фактурности книги, систематизация всего этого богатейшего рабочего материала велась весьма последовательно на протяжении всей жизни.
Лично для меня не менее интересными, чем жизнь звёзд, стали описанные в книге подробности журналистской деятельности самого автора: различные нюансы подготовки к интервью с музыкантами, особенности ведения интервью по переписке, составление вопросов для интервью исходя из соответствующих творческих обстоятельств.
Я отмечала про себя и знакомые ситуации в работе: эти периодически встречающиеся в жизни каждого журналиста полуграмотные редакторы общественно-политических изданий, для которых в качестве ньюсмейкеров существуют лишь политики, а не гении искусства, и уж тем более – не гении классической музыки, все эти варварские сокращения уникальных материалов: приносишь ему пять страниц эксклюзивнейшего интервью, а потом в газете читаешь лишь какие-то жалкие два абзаца.
Отказ интервьюируемого от собственных слов – тоже весьма драматичный момент в общении журналиста с великими, в книге есть уникальный рассказ об аналогичном случае с Эшпаем.
Зато восхитили эпизоды, в которых автор – на минуточку, филолог по основной своей профессии – ассистирует на сцене заезжему органисту, к которому его приставили в качестве… переводчика, выступает в роли концертмейстера на концерте известной кукольницы в Гнесинском институте – причём отдувается за присутствующих там студентов-музыкантов, насмерть перепуганных и отказавшихся играть на рояле простенькие песенки для выступающей артистки.
Ещё к несомненным личным подвигам автора книги отнесу награждение Госпремией создателя детского хора Виктора Попова, которого выдвинули по идее Зимяниной от редакции газеты, где она тогда работала.
В этот же список заслуг журналиста перед музыкой занесу протекцию, оказанную ею известному дирижёру, которого она свела в нужный момент с нужными людьми, чем придала мощное ускорение его, впоследствии – блестящей, карьере. Ну, а поездка на Зальцбургский фестиваль за свой счёт на фоне всего этого, в общем-то, сущая мелочь.
Таким образом, в книге мягко и неназойливо изложено немало подвигов, которые совершает для музыкантов и музыки журналист, главное теперь – чтобы адресат прочитал о них и сумел оценить. После этого, я думаю, любому покажется просто чудовищным эпизод с Геннадием Рождественским, который за одну-единственную правдивую заметку о себе устроил журналистке публичную выволочку прямо со сцены БЗК во время своего концерта.
Геннадий Рождественский: “Из критиков меня интересовал только Бернард Шоу”
Но, слава Богу, бывают и бонусы для брата-журналиста за все его страдания ради великих. Такой наградой стало для Натальи Зимяниной интервью, которое взял у неё самой – кто бы вы думали? – Курентзис собственной персоной! Шутливая фотография на обложке, где дирижёр, он же – интервьюер, душит журналистку шарфом, была сделана как раз для этого интервью, ну а подробности читайте внутри книги.
Кстати, интервью Теодора Курентзиса с Натальей Зимяниной вышло 13 января, в День российской прессы, как и эта моя заметка о её книге.
Замечу, что вопреки всему – публичным разносам со стороны великих, удушениям шарфом и даже укусам зубами, Наталья Зимянина преисполнена огромной любви к объектам своего потрясающего исследования. Несмотря на весьма неприятные личностные особенности некоторых гениев: короткую неблагодарную память, ревность и грубость, – автор ни в одном месте, даже в эпизоде с Рождественским, не опускается до обиды, осуждения, мстительности или хотя бы простого ехидства.
Даже самые острые моменты книги сделаны с прекрасной самоиронией, но без панибратства по отношению к выдающимся музыкантам, на некоторой почтительной дистанции, которая не позволяет перейти с ними на «ты» и удерживает повествование в рамках вкуса и достоинства.
Писать о музыке нелегко, иногда и вовсе невозможно. Такова уж эта специфическая сфера, в ней всё самое главное практически невыразимо словами. Но писать о музыкантах, может быть, даже ещё сложнее, чем о самой музыке. У представителей этой высокоинтеллектуальной прослойки практически поголовно внутренняя жизнь организована чрезвычайно тонко, нервно, причудливо, и так же причудливо она проявляется снаружи – в характере, привычках и общении музыканта с людьми.
Довольно редки случаи, когда описывать эти два феномена – музыку и её служителей – берётся не музыкант, а журналист, который становится главным субъектом и основным действующим лицом своего собственного повествования о мире музыки.
Догадываюсь, сколько найдётся критиков столь смелого и в чем-то даже парадоксального метода. Академическая среда весьма чопорна, консервативна и недемократична, а уж журналистам в этой системе, как правило, отводится и совсем скромное место – обслуживающего персонала.
А между тем, настоящий музыкальный журналист – профессия редчайшая, уникальная. Выходцы из теоретических отделений консерваторий нередко пишут о музыке наукообразно, что мало способствует живому интересу к ней и её исполнителям. Журналисты же без музыкального образования часто беспомощны, нелепы и смешны, когда отваживаются описывать музыкальные события.
Соблюсти необходимый баланс между профессиональным разбором всех сторон факта музыкальной жизни и читабельной формой подачи материала – непростая задача для журналиста. Поэтому человека, разбирающегося в музыке, да к тому же способного ещё и писать о ней доступно и человечно, следует считать не только уникумом, но и большим подарком музыкантам и публике.
Вероятно, вы догадались, что последней в этом тексте станет фраза о том, что книга Натальи Зимяниной – это и есть настоящий подарок всем любителям музыки и музыкантам в наступившем году.
Ольга Юсова, специально для ClassicalMusicNews.Ru