9 декабря 2012 года впервые Ростов своим присутствием почтил «легендарный итальянский пианист Винченцо Бальцани». Примерно к такому содержанию сводился текст афиш, расклеенных в центре города, и рекламных объявлений в интернете.
Однако информации об исполнителе при «подготовке» к концерту удалось найти совсем немного, и если исключить все эпитеты – вот ее сухой остаток: ученик некоего Альберто Моцатти (чья фамилия упоминается лишь в связи с нашим героем), активная концертная жизнь с 14 лет; профессор Миланской консерватории имени Джузеппе Верди (преподавательский стаж в целом с 1973 года); лауреат международных конкурсов; арт-директор и член жюри престижных (?) международных конкурсов.
Факт отсутствия откликов в солидной прессе, видео- или хотя бы аудиозаписей в сети, с одной стороны, насторожил, с другой – подогрел интерес.
Если градус интереса зашкаливал, желающий мог за отдельную плату поприсутствовать на мастер-классах, организованных в Ростовской консерватории: ведь программа визита маэстро включала помимо концерта и культурно-просветительскую часть, куда вошли упомянутые мастер-классы и творческая встреча (8-9 декабря).
Но автор статьи на последних не присутствовал и не станет останавливаться на дошедших до него слухах о реакции студентов, выложивших более чем ощутимую сумму за возможность позаниматься с легендарным исполнителем Италии. Скажем лишь, что во время творческой встречи стало понятно, почему в филармоническом концерте участие принял Александр Яковлев – гордость ростовской пианистической школы, лауреат 50 международных конкурсов. По воспоминаниям обоих музыкантов приблизительно на семи из этих конкурсов в жюри сидел синьор Бальцани. И вот по инициативе преподавателя Ростовской консерватории профессор из Милана прибыл на Донскую землю…
Концерт Винченцо Бальцани открывал запланированную консерваторией серию «Великие пианисты XXI века». Ну а «на разогреве» у маэстро выступил Александр Яковлев с двумя произведениями. C-dur`ная соната Моцарта (KV309) прозвучала просто идеально: тонкая игра с подголосками заставила засверкать хрестоматийное сочинение свежими красками, открыла его новые выразительные возможности; живое дыхание музыкальной ткани создало полную иллюзию легкости импровизации и реальное осознание того, что за роялем сидит настоящий творец, а не ремесленник…
Прозрачные «бисерные» пассажи сонаты сменились монументальной крупной виртуозной техникой второй тетради Вариаций на тему Паганини Брамса. И снова безукоризненное попадание «в тональность». Ведущая концерта – Гаянэ Мелик-Тангиева, – говоря об этом произведении, процитировала начальные слова известного высказывания американского писателя и критика Джеймса Ханекера:
«Брамс берёт у Паганини простой мотив – незатейливый скрипичный мотивчик – и подбрасывает в воздух, словно мяч…».
Нам бы в связи с исполнением Александра Яковлева хотелось бы привести его заключительные слова:
«Эти дьявольские вариации… представляют ещё и грандиозную духовную сложность. Чтобы играть их – нужны стальные пальцы, полное кипящей лавы сердце и львиная отвага».
Восторженная публика не отпускала пианиста, и ему все же «пришлось» исполнить бис – им стал знаменитый Этюд Шопена оp. 25 № 11. Ненавязчивое rubaro – едва уловимое укрупнение фанфар марша в левой руке на фоне безупречно ровных лавинообразных пассажей в правой – превратило рояль под пальцами Александра в грандиозный симфонический оркестр…
После такого потока интеллектуальной музыкальной информации от синьора Бальцани ожидалось по меньшей мере прозрение. Но вместо этого на ум приходили фразы типа «сумбур вместо музыки» и «рубить котлеты». Сонаты Скарлатти, с которых пианист начал выступление, – a priori верх рафинированной утонченности. Но вместо того, чтобы любовно выиграть каждую нотку как «песчинку золота», исполнитель значительную их часть попросту «проглотил», продемонстрировав по отношению к ним вместо интеллигентной деликатности размашистую грубость. Звучание последовавшей «Апассионаты» Бетховена картины не исправило: отсутствие legato, агрессивные «серединки» фактуры, перебор с rubato…
Словом, ко второму отделению набитый до отказа зал заметно опустел. Оставшимся предстояло услышать объемную часть программы, состоявшую из произведений (оригинальных и в обработке) любимого композитора пианиста – Ф. Листа. Не станем углубляться в нелестные подробности исполнения, только отметим, что во время него подтвердилось сложившееся впечатление: маэстро явно был не в форме…
Справедливости ради подчеркнем, что присутствовавшие до конца концерта в филармонии остались очень довольны. С той же целью приведу два подслушанных в коридорах комментария. Студент консерватории по окончании первого отделения: «Ну что я могу сказать: хуже играет только Мацуев!» Отлучившаяся на время одного номера с работы гардеробщица – коллегам: «Сходите и вы обязательно! Такой потрясающий звук!».
Интересно, кого консерватория пригласит в следующий раз?
Дарина Гегиева, студентка IV курса Ростовской консерватории