Завершился XIX фестиваль камерной музыки «Возвращение». Всё как всегда – блеск исполнения, новый репертуар, полные залы, успех.
Вот уже второй год «Возвращение» собирает деньги на свои расходы – а их не избежать, хотя все участники по традиции выступают без гонораров – через краудфандинг. В этом году список меценатов, которых благодарят организаторы фестиваля, открывается именем патриарха русской музыки, давно живущего в Голландии, – дирижера Льва Маркиза, поддержавшего младших коллег трудовым гульденом. Этот жест стал лишним символом связи поколений – очевидно, что сегодня участники «Возвращения» делают ровно то, чем занимались в 60–70-е Лев Маркиз и его сподвижники, – расширяют наши представления о музыке, год за годом разбирая кладовую искусств.
За девятнадцатилетнюю историю фестиваля еще ни одно сочинение не было исполнено по второму разу, а новый репертуар складывается в программы, каждая из которых имеет концептуальную тему, подчас заковыристо решенную.
Из фестивального буклета, тексты которого, как всегда, написаны или подобраны Татьяной Давыдовой, выясняется, что творческое сотрудничество не всегда идет рука об руку с почтительными отношениями между творцами. Так, Моцарт, написавший вариации на тему француза Дюпора, служившего при прусском дворе, услышав просьбу последнего говорить с ним по-французски, ответил:
«Французский болван, кто годы проводит на немецких землях и жрет немецкий хлеб, должен бы и изъясняться по-немецки или говорить на немецком настолько хорошо или плохо, насколько для этого созрела его французская морда».
Вроде бы нехитрое название концерта «Вариации» объединило оные, написанные Моцартом на тему Дюпора, Паганини на тему Моцарта и Йозефом Горовицем (современный британский композитор старшего поколения) на тему Паганини. А также – вариации Бетховена на тему Генделя, Сен-Санса на тему Бетховена и Гезы Фрида (голландский венгр ХХ века) на тему Сен-Санса.
Другая программа называлась Alla zingarese и включала в себя опусы Гайдна, Листа, Дворжака, Брамса и Марио Кастельнуово-Тедеско, содержащие цыганский контент.
В программе «Шуберт» звучали Вариации Денисова на тему Шуберта , Септет Бетховена, в подражание которому Шуберт написал Октет, оммажи Шуберту, созданные Джоном Харбисоном (США) и Сергеем Ахуновым (Россия), но сам Шуберт был представлен только транскрипцией своих четырехручных маршей, сделанной французом ХХ века Жаном Франсе.
В этой программе блистали мастерством и чувством ансамбля Яков Кацнельсон, Максим Рысанов, Ася Соршнева и другие постоянные участники фестиваля. Концепцию программы слегка подмочили случайным образом выбранные песни Шумана, Брамса и Вольфа, никак с Шубертом не связанные, – хотя Юлия Корпачева спела их одухотворенно и поэтично.
Постоянные участники во главе с основателями «Возвращения» Романом Минцем и Дмитрием Булгаковым были на высоте (заключительные такты «Музыки за стеной» Пелециса, в которых облажались три подряд струнника, можно считать казусом). Один из ветеранов фестиваля более чем удачно проявил себя в новом качестве: в завершение «Концерта по заявкам» Симфониетта Бриттена прозвучала в исполнении фестивального ансамбля, которым продирижировал альтист Максим Рысанов: это был тот случай, когда воля дирижера сплачивает исполнителей в общем понимании музыки.
К событиям нового года можно отнести и зачисление в компанию новых членов. В их числе – пианист Андрей Гугнин, которого знатоки хотели прошлым летом видеть в финале, а то и на пьедестале Конкурса Чайковского. Фраза «В фестивале «Возвращение» участвует впервые» значится теперь и в биографии Владислава Песина – универсального скрипача, равно владеющего стилями от барокко до множества вариантов современного письма.
К сожалению, фестиваль более не проводит композиторского конкурса и не заказывает новых сочинений – зато звучат те из недавно созданных, что не канули в небытие после мировой премьеры. «Лесной царь» Сергея Ахунова, написанный в расчете на блеск альтовой техники все того же Рысанова, обошелся без цитат из Шуберта, а явился новым музыкальным прочтением баллады Гете в эффектном, ритмически заостренном стиле. Конь у Ахунова мчался, пожалуй, даже резвее, чем у Шуберта, – а вот сладких речей Лесного царя за его бегом услышать не удалось. «Шмоцарт» Бориса Филановского оказался крепким, хотя и чересчур аффектированным опытом деконструкции классика.
Приятно, что, находясь в зрелом возрасте, участники фестиваля не теряют младенческого куража. Так, в биографии одного из них написано, что он участвовал в фестивале «Владимир Спиваков заправляет…» (шубу в трусы? майонезом салат?), о другом сказано, что он играет «на истерических разновидностях басовых струнных инструментов». А список тех, кому фестиваль выносит благодарность, открываясь директором филармонии Алексеем Шалашовым, закрывается некоей Октябриной Зирышохтер. Будем знать, кто стоит за лучшими мастерами камерного жанра.