Второй концерт VII Большого фестиваля РНО 12 сентября 2015 года был в первую очередь интересен программой, в чём-то даже экзотической.
Не часто целое отделение отдается музыке для медных духовых инструментов, причем из трёх сочинений два – для самого коварного из этой группы, валторны.
Вообще, валторны – постоянная «головная боль» для дирижёров, особенно отечественных, никогда не уверенных, что самый лучший валторнист не «киксанёт» в самый неподходящий момент. Зато уж если валторны играют чисто, то это самый красивый по звуку инструмент медной группы. Именно это продемонстрировал солист-валторнист Хавьер Боне (Испания).
Сперва была исполнена пьеса для валторны с оркестром испанского композитора Хуана Хосе Коломера «Пустота» (вторая часть концерта «Человеческая природа» для валторны с оркестром). Само по себе это сочинение не такое интересное, но оно позволяет показать возможности, в том числе и виртуозные, валторны. Я никогда не слышал столь разнообразных красок в звуковой палитре этого инструмента.
Первое отделение завершил Концерт для валторны с оркестром Рейнгольда Глиэра. По музыке он заметно интереснее пьесы Коломера, хотя партия валторны не столь изощрена технически. Зато отчётливо слышно, что сам концерт, написанный в 1950 году, сочинён в стиле, противопоставленном творчеству так называемых «формалистов» – Шостаковича и Прокофьева. В нём царит атмосфера бодрого советского оптимизма. Но оптимизма не помпезного, а скорее лирично-личного. Здесь у солиста-валторниста была возможности продемонстрировать кантилену.
На бис Бонне потрясающе исполнил обработку грустной каталонской песни «El cant dels ocells» в аранжировке Энрике Казальса!
Если программная часть первого отделения была любопытна чисто информативно, то бис перевесил по качеству музыки всё отделение. Он прозвучал в динамическом диапазоне от pianissimo до piano – при этом околдовавши весь зал. Валторна звучала просто невероятно красиво. Я и не подозревал, что она может звучать так божественно! А какая кантилена! Ради такого биса я готов отсидеть целое достаточно скучное отделение.
Надо отдать должное оркестру и Плетнёву, которые аккомпанировали солисту невероятно тонко.
Между валторновыми концертами прекрасный трубач, концертмейстер группы труб РНО Владислав Лаврик исполнил в сопровождении оркестра Концерт для трубы ля-бемоль мажор Александра Арутюняна. Написанный в те же годы, что и валторновый концерт Глиэра, концерт тоже по-советски оптимистичен, но этот оптимизм органичнее, менее официозный, чем глиэровский.
Второе отделение было отдано редко исполняемой Симфонии № 6 ми-бемоль мажор Сергея Прокофьева. Это симфония числится в ряду посвящённых Великой победе. Вот уж какое сочинение не заражено вирусом официального оптимизма – так это Шестая симфония Прокофьева. На самом же деле Шестая симфония – не о Великой победе, а о Великой войне и великой трагедии, унёсшей десятки миллионов жизней, об ужасах войны вообще. И ещё эта симфония – об усталости огромной страны, которая в нечеловеческом перенапряжении всех своих сил всё же внешнюю войну выиграла. О внутренней войне государства против собственного народа, которая не прекращалась ни на миг, говорить надо не здесь.
Исполнение Шестой симфонии Прокофьева РНО и Плетнёвым было не просто великолепным, а потрясающе глубоким. Симфония прозвучала без аффектации, без всяких внешних эффектов, даже как-то остранённо, что ещё более сгустило атмосферу общей усталости. Особо удалась дирижёру вторая часть, Largo, в которой он достиг огромных глубин постижения авторской мысли.
Исполнение Плетнёвым Шестой симфонии Прокофьева – явление поистине событийного масштаба.
Владимир Ойвин