Прекрасный клавирабенд дал 21 декабря 2014 года Андрей Гугнин в Камерном зале Московской филармонии.
Кроме имени пианиста, которое в особом представлении уже не нуждается, этот концерт заинтересовал меня программой, вернее первым его отделением.
Афиша анонсировала исполнение всех двенадцати Трансцендентных этюдов Ференца Листа.
ПРОГРАММА
Первое отделение
Ф. Лист – Двенадцать трансцендентных этюдов (Этюды высшего исполнительского мастерства), S 139: Прелюдия до мажор; Этюд ля минор; «Пейзаж» фа минор; «Мазепа» ре минор; «Блуждающие огни» си-бемоль мажор; «Видение» соль минор; «Героика» ми-бемоль мажор; «Дикая охота» до минор; «Воспоминание» ля-бемоль мажор; Этюд фа минор «Вечерние гармонии» ре-бемоль мажор; «Метель» си-бемоль минор.
Второе отделение
С. Рахманинов – Элегия, ор. 3 №1; Соната № 2 си-бемоль минор ор. 36 (вторая редакция)
П. Чайковский – C. Рахманинов – «Колыбельная песня»
Я никогда не слышал вживе единовременного исполнения этого цикла, совершенно справедливо отнесённого автором к числу этюдов высшего исполнительского мастерства. Он в основном растащен на бисы – это «Блуждающие огни», «Дикая охота», «Метель» и ещё пара этюдов. Чаще всего их исполнение превращается в демонстрацию голой технической оснащённости пианиста, где никакая трансцендентность даже не ночевала.
Гугнин, исполнив весь цикл целиком, сумел эту их трансцендентность показать в звуках, а не в названиях этюдов. Здесь великолепная фортепианная техника молодого музыканта ни в коей мере не заслонила музыкальности образов каждого из этюдов. Порадовал А. Гугнин в этюдах довольно разнообразной фортепианной палитрой.
Исполнение этого цикла ставит перед исполнителем непростые задачи.
Во-первых, полное исполнение этого листовского цикла в одном концерте требует много чисто физических сил. В своём полном объёме он длится около часа и десяти минут. (Только Лазарь Берман исполнял его за 61 минуту).
Во-вторых, непросты эти этюды и в эмоциональном аспекте, в резких переходах настроения. Например, нелегко перейти от presto furioso «Дикой охоты» к умиротворённому andantino «Воспоминания».
Эти переходы получились у Гугнина очень естественными. Услышав цикл целиком, начинаешь по-другому его воспринимать. При всей органичности цикла в целом, мне больше всего понравились этюды лирического характера: «Пейзаж», «Видение», «Воспоминание», «Вечерние гармонии».
Второе отделение было отдано музыке Сергея Рахманинова и поначалу представлялось куда менее интересным из-за заигранной в последнее время всеми, кому не лень, второй редакции его Сонаты № 2. Уж играли хотя бы первую редакцию! Но, как говорится, чем богаты, тем и рады! Но и заигранную Вторую сонату Гугнин сумел исполнить очень непосредственно и свежо. Заранее настроенный весьма скептически, я, тем не менее, слушал её с интересом. «Элегию» перед сонатой А. Гугнин исполнил довольно экспрессивно.
Вариации на тему «Колыбельной» П. Чайковского «Спи, дитя моё…» тоже получились не очень уж колыбельными по характеру. Но здесь претензии скорее к автору Вариаций, чем к исполнителю, который сыграл их блестяще.
Вот уже не в первый раз обращает на себя внимание подход Андрея Гугнина к исполнительству как таковому. Он избегает внешней псевдо многозначительности, не пытается представить себя мудрее, чем он есть на самом деле. Он молод – и не стесняется этого. Он эмоционально открыт и играет просто, не мудрит с навязыванием каких-то заумных концепций. (Что не надо путать с простоватостью и бездумностью!)
Когда Андрей изменяет себе и начинает что-то придумывать (как было с «Картинками с выставки» М. Мусоргского в Бетховенском зале Большого театра 26.03.14 в концерте, посвящённом 175-летию автора), сразу получается искусственно, умозрительно, манерно и неубедительно.
В рецензируемом концерте ничего такого не было, и Андрей Гугнин во всей программе был убедителен полностью. Исполнительскому почерку молодого пианиста чаще всего свойственны точное чувство стиля и хороший вкус.
Хочется надеяться, что с открытием в Москве нового концертного зала «Филармония 2» в Олимпийской деревне, которому по непонятной причине присвоили имя Рахманинова (ведь в Московской консерватории уже есть Рахманиновский зал), талантливые и интересные, но ещё не получившие достаточно громкого имени молодые исполнители, будут иметь возможность выступать с сольными концертами не перед 95 слушателями (максимальное число мест в Камерном зале Московской филармонии), а в новом большом концертном зале с прекрасной акустикой.
Не могу не выказать удивления, что клавирабенд Гугнина не появился в каталоге видеозаписей филармонии. Неужели его не записали? Жаль! Аудитория увеличилась бы на несколько порядков. Этот концерт того стоит.
Владимир Ойвин