Вчера на сцене Новой Мариинки давали оперу Родиона Щедрина «Мертвые души».
Персональный абонемент Родиона Щедрина завершился в этом сезоне Мариинского театра спектаклем «Мертвые души». Эта постановка 2011 года принадлежит режиссеру Василию Бархатову и сценографу Зиновию Марголину. Оба они еще раз убедили публику в том, что современная Россия и сознание русского человека нисколько не изменились со времен Гоголя.
Родион Щедрин сочинял «Мертвые души» в 70-е годы. Прошло уже много лет, но в памяти театралов прочно закрепился легендарный спектакль Бориса Покровского и Юрия Темирканова. Сначала эта работа была представлена в Большом театре, а потом постановку перенесли в Мариинку. Кстати ассистентом Юрия Темирканова в 1976 году был сам Валерий Гергиев.
Валерий Гергиев:
«Несмотря на то, что сегодня Россию населяет еще больше Чичиковых, чем во времена Гоголя, надеюсь, все равно наша огромная страна будет идти вперед. Опера долго ждала, когда придет ее время; это очень русская история, и Гоголь не думал только о первой половине XIX столетия.
Мог ли он предполагать, что этот изумительный по остроте пера литературный труд может стать еще и блестящей русской оперой, может звучать очень злободневно и в наши дни XXI столетия. Так что мы посвящаем эту работу нашей любимой стране – России, которая, не смотря ни на какие трудности, должна двигаться только вперед…»
Если в постановке Бориса Покровского использовалась масштабная двухъярусная конструкция, созданная художником-постановщиком Валерием Левенталем, то сценограф Зиновий Марголин очертил сценическое пространство спектакля метафорически гигантской чичиковской бричкой, установив на сцене два колеса, соединенных осью, под которой, собственно и разворачивается основное действие спектакля.
Зиновий Марголин:
«Основной элемент в структуре произведения «Мертвые души» – это дорога и движение Чичикова по России, и это невозможно было пропустить и сделать вид, что этого нет. Это самая важная структурообразующая история у господина Щедрина, это именно то, что ему было нужно, и этим невозможно было пренебречь…»
В опере задействовано огромное количество персонажей – 32 сольных партии, причем каждого героя композитор наделил музыкальным портретом-характеристикой, что крайне выпукло и отчетливо слышится в оркестровых тембрах. Неотъемлемыми участниками гоголевской эпопеи являются два хора: один на сцене, а другой, камерный, в оркестровой яме. В дорожных эпизодах, выполняющих функцию интерлюдий, Щедрин использует фольклорные напевы на темы старинных русских песен. Через бричку перед глазами зрителя проходят кадры видеопроекции, запечатлевшие весь путь Чичикова от Москвы до Херсона.
Зрителя с первых минут увлекает неподдельная атмосфера спектакля Бархатова и Марголина: гуляка Чичиков предстает современным банкиром, щепетильный Манилов с супругой проводят чудный майский день на собственной пасеке, занимаясь сбором и варкой меда. Беспокойная Коробочка со своими приживалками увлечена швейными работами; дом азартного Ноздрева заполнен пьяницами и проститутками; обрюзгший Собакевич властно ораторствует на трибуне в своем кабинете, в центре которого стоит комод, напоминающий то ли архив, то ли морг с ячейками, откуда попеременно выскакивают фигуры покойников – бывших крестьян Собакевича. Мрачный серый дом скряги Плюшкина кажется убогим жилищем бомжа, а белая зала губернаторского особняка, куда Чичиков является на бал, и вовсе напоминает заснеженное кладбище, где сплошь одетые в белое фигуры мертвецов вальсируют как в саванах.
В заключительном эпизоде оперы «Толки в городе» обстановка накаляется до предела. Вся сцена заставлена рассредоточенными кофрами, похожими на будки, в которых панически прячутся герои – Мертвые Души, не находящие себе покоя. Один из кофров внезапно падает, преображаясь в гроб с умершим прокурором.
В субботнем спектакле участвовали лучшие силы театра: Сергей Романов (Чичиков); Сергей Семишкур (Ноздрев); Елена Витман (Коробочка); Сергей Алексашкин (Собакевич); Светлана Волкова (Плюшкин).
Оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева звучал очень выразительно, не без элементов сарказма и хлесткости, присущих яркой и выпуклой музыке Р. Щедрина.
Композитор вместе со своей супругой Майей Плисецкой присутствовали в новом театре. Композитор искренне остался доволен успехом современной режиссуры и очередным блестящим музыкальным решением интерпретации своего сочинения.
Родион Щедрин:
«Когда эту постановку делал Юрий Темирканов, он не изменил ни одной ноты партитуры, чему я был горд тоже. То же самое и сейчас – ни одна нота в партитуре не изменена. За все эти годы наша жизнь чертовски поменялась – вся; как же может не поменяться эстетика?
Я очень много времени своего довоенного детства провел в маленьком городке Алексин на берегу Оки, где звучала та атмосфера, которая была очень близка к подлинной. Я имею в виду и народные звуки, и звучания пастухов, и плакальщиц, и пьяные песни – тогда еще все это существовало…»
Виктор Александров (Санкт-Петербург), ClassicalMusicNews.Ru