В этот день студенты СПбГУ весело праздновали День восточника и филолога – самый большой факультетский праздник в университете. Как и всегда, его местом стал дворик Филологического факультета, именуемый в последние годы Садом скульптуры. Действительно, здесь — среди кустов сирени — разбросаны несколько десятков забавных миниатюрных памятников. Есть, например, памятник под названием «Бродский вернулся» — большой чемодан посреди аллеи. Есть «Скамья советов», на которой можно получить совет от Ангела и Искусителя одновременно. Есть «Маленький принц», сидящий на стопке фолиантов. «Улитка» показывает близость кафедры фонетики. Есть тут, конечно, и «Фонтан любви».
День выдался жаркий. Одни студенты загорали, валяясь на газонах. Другие, сидя в тени, листали конспекты – на носу сессия. Суетились девушки в длинных концертных платьях. Скромно держались в стороне старенькие профессора.
И тут появился Валерий Гергиев в роскошной, черной с золотом мантии профессора и в такой же профессорской шапочке, которые ему только что преподнес маркиз, лорд Саймон Рединг. Императорским шагом Гергиев прошел к месту главного события праздника – к площади «Лабиринт», где уже была подготовлена к запуску «Вавилонская башня» из разноцветных надувных шариков, и было укрыто белым полотном странное высокое сооружение — инсталляция «Башня» друга СПбГУ, скульптора Андрея Сазонова. Как было сказано, это — памятник, возможно, современным информационным технологиям.
Было приветствие всем собравшимся, которое произнес одетый в золотую мантию теперь проректор по искусству, а недавно – декан филфака, профессор Сергей Богданов.
Откровенной радостью светилось лицо нового декана филфака, президента СПбГУ Людмилы Вербицкой, одетой в роскошную, но уже голубую мантию филолога, тоже от Саймона Рединга. Это был, как говорится, ее звездный час, ее личный праздник, поскольку не один месяц она уговаривала Валерия Гергиева принять предложение университета и возглавить Факультет искусств.
Что смогли, то и показали своему великому и величественному декану студенты отделения актерского искусства. В шаге от него, чуть не наступая ему на ноги, они шумно и весело сыграли грустный фрагмент из Чехова.
Маэстро Гергиеву доверили запуск «Вавилонской башни» — «символа креатива». Символ быстро набрал высоту и скрылся в голубом небе уже где-то над Невой. Вслед ему выпустили белых голубей. И начались, что называется, будни. В том числе – и декана Гергиева.
Его пригласили в 25-ю аудиторию на встречу с коллегами — преподавателями, которые разрабатывали уникальную учебную программу Факультета искусств. Обратный путь через сад со скульптурами люди в мантиях проделали уже деловой походкой. Загорающие студенты не обратили на них никакого внимания. И тут выяснилось, что аудитория закрыта, а ключи – где-то. За ними, конечно, побежали. Маэстро стоял под дверью уже не как император, а как растерянный студент. Окружающие пытались сгладить ситуацию шутками. Маэстро вежливо улыбался.
Аудитория №25, возможно, лучшая в историческом здании Филологического факультета, выглядит, как большинство старых университетских аудиторий: портреты профессоров, принесших за века славу университету и Родине, старенькая доска зеленого цвета, коричневые стены, скрипучие стулья…
Герои дня с наслаждением сбросили профессорские мантии на край большого стола, в центре которого устроился Валерий Гергиев. Пока не спеша собирались другие приглашенные, он сидел, опустив глаза, рассматривая свои руки, и на лице у него, казалось, было написано «Куда я попал?».
Он начал устало: «Вчера вечером у меня был очень трудный — для меня лично трудный — концерт в Лондоне…» Это искренне признание вечного триумфатора, а также его размышления о молодежи, о великих людях России и мира, о величии Петербурга и миссии Мариинского театра – все сделало абсолютно гармоничным замысел пригласить в университет Гергиева. «Я никогда не думал и не планировал, что стану деканом в Санкт-Петербургском государственном университете. Но тем приятнее быть в этой роли. Я постараюсь, чтобы связь университета с миром, в том числе с миром искусства, получила определенную динамику», — сказал маэстро.
А что касается учебных и административных забот – расписание занятий, зарплата, приемные кампании, конкурсы преподавателей и другие заботы (наконец, порядок с ключами, чтобы гости не стояли под дверью), для этого есть люди. В конце концов, есть и Ученый совет факультета, который если что, поможет и подскажет даже такому декану, заверил проректор Сергей Богданов.
Гергиев продолжал: «Я воодушевлен замечательным звучанием голосов университетского хора. Это я вам говорю как музыкант. Они, действительно, хорошо пели. А когда человек поет, он открывает свою душу. Мне понравились их голоса и лица» (хор традиционно исполнил на открытии праздника, конечно, «Гаудеамус» и старинные песни «Три вещи в жизни нашей», «Из страны, страны далекой»).
Гергиев рассказывал о том, как недавно «мощные творческие лидеры затеяли в Нью-Йорке фестиваль «Русский Стравинский», который всколыхнул дискуссии о том, насколько Стравинский – русский?». По его словам, к сожалению, многие русские не знают, как много лет этот великий композитор прожил в Петербурге. А молодежь должна знать об этом.
Он говорил, что в университет можно и нужно приглашать и таких звезд Голливуда, как, например, Аль Пачино, который не только хорошо дерется в кино, играет полицейских или наркобаронов, но имеет «Оскара», читает сонеты Шекспира. Или — знаменитого актера Жерара Депардье, который неожиданно согласился участвовать в петербургском музыкальном фестивале «Звезды белых ночей».
Гергиев говорил о том, что и в России много своих великих деятелей культуры, которые могут вдохновить молодежь и которых вдохновит общение с молодежью. Он говорил, что дружен с легендой мирового балета – Майей Плисецкой и великим Родионом Щедриным, что молодежи надо дать возможность встречаться с ними, хотя сегодня они живут далеко. «Но я мог бы попросить их приехать к студентам», — добавил маэстро.
Он говорил о том, что надо привлечь к общению с молодежью таких гигантов мирового искусства, как Михаил Плетнев. По словам Гергиева, он уехал, потому что его обидели чиновники, но не откажется общаться с будущим своей Родины.
Он говорил о том, что всего один благотворительный концерт Анны Нетребко или Дианы Вишневой «может поддержать образовательный и даже — научный процесс в университете». О том, что миссия Мариинского театра — не в обслуживании зарубежных туристов, хотя это и важно по всем статьям, а в воспитании культурных граждан своей страны. Что строительство второй сцены театра – невероятно трудное дело. И с горечью о том, что «пока одни рассуждают о Чайковском, другие считают бонусы». Затраты растут фантастически, а официальный срок сдачи Мариинки-2 – 2011 год — кто-то уже пытается передвинуть. «Но, тем не менее, уже сегодня Мариинский театр можно считать другом Санкт-Петербургского университета», — заметил Гергиев.
Он вспоминал о том, какой заряд энергии получал он лично, когда в Ленинградской консерватории ему удавалось общаться с великими музыкантами, когда увидел Евгения Мравинского. Как он надеялся поговорить с Дмитрием Шостаковичем, но уже было поздно…
«Я много передвигаюсь по миру и буду делиться со студентами своими впечатлениями, постараюсь познакомить их с масштабными лидерами мировой культуры. На старте жизни молодым важен такой толчок. И вообще, я уверен, мы будем одной командой», — заключил декан Валерий Гергиев.
Кстати, еще одна новость последних дней из СПбГУ. Экономический факультет обратился к министру финансов РФ, своему бывшему студенту и преподавателю Алексею Кудрину с просьбой стать деканом этого факультета. Ответ пока неизвестен. Тенденция — очевидна.
Неонилла Ямпольская, "Росбалт"