29 ноября. Восьмая симфония Дворжака и второй виолончельный концерт Шостаковича.
Невозможно представить себе музыки более трагичной, чем Второй виолончельный концерт Шостаковича в исполнении Натальи Гутман, великой виолончелистки, на чью долю в течении жизни выпали все самые тяжёлые испытания.Только великий артист, чей собственный жизненный опыт созвучен той трагедии, которой перенасыщанно это сочинение, может так наполнить и осмыслить то произведение Шостаковича, в котором он говорит о самом страшном.
Не знаю, как другие слушатели, но на теме "купите бублики" второй части, мне вспоминалось всё, что было прочитано у Шаламова и Евгении Гинзбург, ассоциативный ряд шёл в этом направлении. Именно эта тема со всем развитием и кульминацией в тутти всего оркестра, почему-то воспринималась как "оставь надежду всяк, сюда входящий".
30 ноября. Второй вечер наоборот был заряжен юмором и весельем.
Солнечный виртуоз Денис Мацуев, резвящийся в первом фортепианном концерте ещё юного и счастливого Шостаковича, загоняющий темпы уже до таких скоростей, в которых публику укачивает, как на американских горках, совершенно другая жестикуляция Темирканова на грани комического миманса и феноменальная сыгранность и точность оркестра в, опять же, диких темпах и контрастах- всё способствовало достижению предельной чистоты гольдониевского комизма и оптимизма. Это не ходульный оптимизм соцреализма под домокловым мечом возможного ареста, а совершенно чистый и искренний юмор и опьяняющее счастье бытия, как в опере "Нос".
В том же ключе воспринималась и классическая симфония Прокофьева, в которой за всеми задушeвными красотами мелодизма, гармоний и оркестровых красок, совершенно явственно прослушивается и считывается стёб Сергея Сергеевича над штампами уже исчерпавших себя на момент написания произведения классического симфонизма.
Отсюда и лишние звенья секвенций, когда от мелодических красот сольной скрипки уже начинает подташнивать, а композитор додавливает приём до полной исчерпанности, отсюда бесконечно повторяющийся заключительный каданс: "закончили, и ещё раз закончили, и ещщщё, разок, опа и ещё грохнем, чтобы уже и люстра свалилась на голову публике".
Но публика дневников композитора не читала и красивость симфонии простодушно принимает за чистую монету.
А вот Юрий Хатуевич Темирканов прекрасно намерения Прокофьева знает и дирижировал именно в ключе тонкой иронии и ненавязчивого сарказма, при котором самые задушевные и страстные моменты звучали как некий шарж.
На первом вечере мы сидели с французским музыкальным критиком и это он сказал, а не я, что европейские оркестры все стремятся к некоему общему стандарту и только у российских оркестров ещё сохраняется неповторимая индивидуальность.
Разумеется, что St. Petesburg Philharmonic- Заслуженный Коллектив Республики Академический Симфонический оркестр Петербургской Филармонии (ЗКР), который Темирканов принял из рук Мравинского в 1988 году- это поразительный феномен.