Зальцбургский Пасхальный фестиваль отметил юбилей “Валькирией”.
В Зальцбурге в 50-й раз открылся Пасхальный фестиваль (Osterfestspiele), основанный в свое время Гербертом фон Караяном. В честь юбилея на фестивале воссоздали его первую оперную премьеру 1967 года — “Валькирию” Вагнера.
Путешествие в прошлое признал успешно прошедшим специально для “Ъ” Алексей Мокроусов.
Герберт фон Караян хорошо понимал силу массмедиа. Уже в 1960-е он мечтал о том, что по телеканалам хотя бы раз в месяц будут транслировать оперную постановку. В 1967-м на первый Пасхальный фестиваль, открывавшийся “Валькирией”, он пригласил 150 журналистов и критиков.
Полвека спустя журналистов уже никто специально не заманивает, они стремятся сюда сами. А “Валькирию” решили повторить — если не в прежней режиссуре Караяна, то хотя бы в прежних декорациях Гюнтера Шнайдера-Симсена.
Реконструкции сегодня в моде: например, в июне в “Ла Скала” покажут знаменитое “Похищение из сераля” в постановке Джорджо Стрелера (за пульт, как и в 1965-м, встанет Зубин Мета). Зальцбургская “Валькирия” изначально оказывается в тренде, хотя у нее новый режиссер — уроженка Софии Вера Немирова, учившаяся у Петера Конвичного и успевшая поработать ассистентом у Рут Бергхаус.
Режиссеры не любят работать с давно придуманными декорациями — они ограничивают свободу и делают заложником чужих идей. Впрочем, в случае с “Валькирией” дело облегчается тем, что сценическое решение Шнайдера-Симсена, аккуратно восстановленное и переосмысленное Йенсом Килианом (он же автор костюмов), настолько универсально, что оставляет воображению максимум простора.
Огромный эллипс, почти во всю ширину 32-метровой сцены Большого фестивального дворца, высоченное дерево, символизирующее все земное, и космические, порой кроваво-красные декорации задника создают пространство для маневра. Так что решение нынешнего интенданта фестиваля Петера Ружички реконструировать постановку к полувековому юбилею выглядело не очень рискованным.
Тем более что режиссерские тетради Караяна не сохранились, а французские кинодокументалисты запечатлели тогда лишь репетиции. Да и не был никогда Караян ярким постановщиком, как бы ни грезилось ему самому обратное. И как бы старательно ни охранял он “свой” (поскольку сам его придумал и организовал от начала до конца) фестиваль от чужеродных вторжений.
Вплоть до 1975 года, когда наконец-то пригласили Франко Дзеффирелли, он вообще никому не давал ставить на Osterfestspiele, считая, что как дирижер не может найти своего двойника в режиссуре,— для этого, говорил Караян в интервью “Шпигелю”, постановщику надо смотреть его глазами, слышать его ушами и думать его головой.
Нынешняя “Валькирия” — не просто “не вполне копия”, это вообще не копия спектакля полувековой давности. Немировой, не так давно уже поставившей отмеченное критиками “Кольцо нибелунга” во Франкфурте, удалось передать эстетику космических масштабов и при этом не поддаться караяновскому искушению бежать от скучной реальности, его отторжению от земных проблем.
Ее герои — дети свежерожденного мифа, и в то же время в них много человеческого, неожиданно прорывающихся эмоций, мгновенных проблесков сострадания, мучительных переживаний жертвы, оказавшейся в ловушке между давно сформулированным долгом и требованиями собственного сердца.
Финальный дуэт Вотана (отличная работа украинско-швейцарского баса Виталия Ковалева) и Брунгильды (Аня Кампе) — апофеоз отцовской любви к дочери, он сделал бы честь итальянской опере о любви; да и в целом подбор голосов отличный (Зигмунд — Петер Зайферт, Хундинг — Георг Цеппенфельд, Зиглинда — Аня Хертерос, Фрика — Криста Майер), октет валькирий же завораживает и музыкально, и актерски.
“Валькирия” Немировой — дань старому, “дорежиссерскому” театру, построенному на декорациях, которые во многом заменяли собой всю концепцию, но в этой старомодности в Зальцбурге обнаружили не просто милые черты прошлого, но и что-то по-прежнему живое, далекое от архаики.
Дирижер Кристиан Тилеман создает певцам комфортные условия, что не мешает ему самому пристально заниматься деталями, извлекать из дрезденского оркестра такое звучание, такие оттенки, что приходится лишь жалеть, что полного “Кольца нибелунга” в Зальцбурге сейчас не будет.
Петер Ружичка настаивает на реконструкции одной “Валькирии”, уточняя, что это именно “ре-конструкция”, то есть создание нового на основе старого. Затея удалась: валькирии выглядят посвежевшими, дух мифа не отдает амбарной затхлостью, а музыка по-прежнему способна погружать в неведомое как в первый раз.
Бывший ассистент Караяна Тилеман вряд ли мог всерьез мечтать о том, что когда-либо тоже возглавит Пасхальный фестиваль в Зальцбурге. В дело вмешался случай — отказ от участия в фестивале Берлинского филармонического оркестра совпал с расцветом Дрезденской государственной капеллы, которой руководит Тилеман.
Теперь и дирижер, и дрезденский оркестр — не просто хозяева фестиваля, но и любимцы публики и критиков. Конечно, считать Тилемана реинкарнацией Караяна смешно — времена не те, сама фигура дирижера-диктатора, эгоцентрика, финансового фокусника и (порой) самодура безвозвратно ушла в прошлое. Но то лучшее, что прорывается в личности Караяна, можно увидеть и в работе Тилемана.
А вот новое — это гордость за своих музыкантов. Возможно, главное здесь — определение “свои”, но когда дирижер на финальных поклонах выводит на сцену весь оркестр и сам встает посреди него, словно равный среди равных, здесь-то и видишь воочию, что это такое — театр как мир, сцена как дом. Даже при том что актеры, собственно, уже ушли в этот момент со сцены.
Как в Зальцбурге появился Пасхальный фестиваль
Покинув со скандалом Венскую государственную оперу в 1964-м, Герберт фон Караян собирался основать собственный фестиваль в Женеве. Но тут в дело вмешался бургомистр Зальцбурга, призвавший дирижера не изменять родному городу. Так появился зальцбургский Пасхальный фестиваль.
На открытие Караян позвал самую высокопоставленную публику, включая королевских особ. С тех пор Пасхальный фестиваль оставался местом встречи родовой и финансовой аристократии, да и теперь обилие бриллиантов в партере по-прежнему слепит глаза. На фоне Пасхального даже летний Зальцбургский фестиваль кажется демократическим зрелищем.
На юбилейной выставке в Музее Зальцбурга можно сегодня увидеть и приглашения, которые караяновское финансовое руководство рассылало потенциальным спонсорам, предпринимателям и баронам — за их счет фестиваль во многом живет и сегодня, общественных денег в бюджете лишь несколько процентов.
Фестиваль традиционно организует фонд “Зальцбургский Пасхальный фестиваль Герберта фон Караяна” (Stiftung Herbert von Karajan Osterfestspiele Salzburg), еще 2% его акций принадлежат частному лицу. Считается, что по себестоимости продукции это самый дорогой фестиваль в мире (если считать траты на одну постановку), бюджет не публикуется, но доходы только от билетов и продажи авторских прав идущего десять дней фестиваля составляли в начале 2000-х более €3 млн. Сегодня у Пасхального новые партнеры — опера 2017 года “Валькирия” сделана вместе с Пекинским оперным фестивалем, в списке меценатов есть и русские имена.
Кто возглавлял зальцбургский Пасхальный фестиваль
1967-1989: Герберт фон Караян
Основатель Osterfestspiele задумал его на последовательно индивидуалистский лад: собственный оркестр (возглавляемые Караяном Берлинские филармоники — в пику летнему фестивалю, где правят бал филармоники венские), собственный менеджмент, собственный бюджет и собственные вкусы. Режиссурой почти всех поставленных на фестивале за это время опер тоже занимался сам Караян, видевший себя абсолютным творцом вагнеровского толка.
1992-1993: сэр Георг Шолти
Практически сразу же после смерти Караяна его вдова предложила пост руководителя Пасхального фестиваля Георгу Шолти — видимо, исходя из того, что имя маститого дирижера будет сигнализировать публике о преемственности общего консервативного тренда. Шолти вступил в должность только два года спустя, а еще через два года ушел в отставку, выпустив две оперы (“Женщина без тени” Рихарда Штрауса и “Фальстаф” Верди), да и те в копродукции с летним фестивалем.
1994-2002: Клаудио Аббадо
Хотя кандидатура Клаудио Аббадо и так выглядела очевидной (Пасхальный фестиваль оставался фестивалем Берлинского филармонического оркестра, а маэстро Аббадо возглавлял последний после смерти Караяна), его назначение было инициативой руководившего основным Зальцбургским фестивалем Жерара Мортье. С его благословения при Аббадо на Пасхальном фестивале работали многие крупные режиссеры, включая Льва Додина, Петера Штайна и Герберта Вернике.
2003-2012: сэр Саймон Рэттл
Модель преемственности окончательно утвердилась: став главным дирижером Берлинского филармонического оркестра, маэстро Рэттл получил в придачу и художественное руководство Пасхальным фестивалем. Главное достижение его зальцбургского десятилетия — первая с караяновских времен полная версия вагнеровского “Кольца нибелунга”, поставленная в 2007-2010 годах (в копродукции с фестивалем в Экс-ан-Провансе).
С 2013-го: Кристиан Тилеман
В 2011 году Берлинский филармонический оркестр объявил, что уходит из Зальцбурга и устраивает собственный Пасхальный фестиваль в Баден-Бадене. Фестивальное руководство, не растерявшись, заменило Берлинских филармоников еще на один важный немецкий оркестр — дрезденскую Саксонскую государственную капеллу во главе с Кристианом Тилеманом. От караяновской художественной традиции, таким образом, уцелела к сегодняшнему дню только любовь фестивального худрука к Вагнеру.
Алексей Мокроусов, “Коммерсантъ”