Разумеется, мечта каждого пианиста – иметь рояль, на котором красуется его собственное имя.
Но если другие могут об этом только мечтать, то всемирно известный дирижер и пианист Даниэль Баренбойм уже пожинает лавры.
Один из тех, чьим девизом является «если я отдыхаю, я ржавею», Даниэль Баренбойм никогда ничего не делает наполовину.
Празднование 60-й годовщины своего дебюта в Royal Festival Hall музыкант отметил не только сложнейшим концертом из шубертовских фортепианных сонат, но и пресс-конференцией, где представил фортепиано имени себя, изготовленное по спецзаказу бельгийским мастером Крисом Маене.
Полное название раритета – Barenboim-Maene Concert Grand.
Сыграв на восстановленном рояле Ференца Листа во время поездки в Сиену в 2011 году, Баренбойм был поражен разницей между инструментом 19 века с прямыми, параллельно натянутыми струнами – и современным концертным роялем, где струны перекрещиваются по диагонали (звук, таким образом, концентрируется в центре деки).
Старая версия понравилась ему куда больше, и пианист заказал новенький рояль по образу и подобию инструмента 19 века. С теми самыми прямыми, параллельно натянутыми струнами.
По словам Баренбойма, именно такая конфигурация обеспечивает прозрачность и теплоту звука, богатый спектр тональных красок – в отличие от однородного тона, который можно извлечь из современного рояля по всему диапазону.
«На прямострунном фортепиано существуют четкие различия между регистрами – как в хоре, где можно дифференцировать звучание всех голосов: баса, тенора, альта и сопрано.
Звук получается очень чистый, без примесей, и это дает огромные возможности для экспериментирования с цветом».
Дабы присутствующие почувствовали разницу, Баренбойм исполнил фрагмент сонаты Шуберта – поначалу на Steinway, а затем и на новом именном рояле.
И заявил, что отныне будет играть только на Barenboim-Maene Concert Grand, везде и всегда (из чего можно сделать вывод, что он будет возить свой инструмент за собой – как Горовиц).
«Наверное, некоторые сочтут это высокомерием, но дело в том, что у меня складываются личные отношения с любым роялем, на котором я играю.
Когда-то Артур Рубинштейн сказал мне, что инструмент должен вдохновлять. Поэтому я всегда искал то фортепиано, которое меня вдохновит.
Теперь я его, наконец, нашел»,
– добавил Баренбойм.