С большим успехом прошли первые зарубежные гастроли лауреатов пятого Международного конкурса пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко.
Пятый Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко традиционно закончился концертом лауреатов в зале Корто в Париже.
Молодые пианисты особо готовились именно к этому вечеру. А до него с большим успехом играли в Лионе, Нанси и Страсбурге.
Залы были полны, и встречи с французскими слушателями радовали искренним интересом к российским музыкантам, доброжелательностью и сердечностью. Президентский центр Б. Н. Ельцина и ассоциация «Франция–Урал» подарили будущим мастерам незабываемые дни.
Пишу «будущим» и думаю, что не прав. Они уже сейчас весьма достойно представляют своих педагогов и русскую школу фортепианной игры. Успех был очевидным и бесспорным. Меня всегда поражает трудолюбие очень молодых людей: так много интересного было в нашем путешествии, но ради репетиций отменялось всё. Репетиции, время за роялем – главное и ни с чем сравниться не может.
Я вспомнил в связи с этим, что Шопен советовал своим ученикам играть не более трёх часов. Боялся, что они отупеют «от бесконечного разыгрывания того же самого». Но мои осторожные замечания на сей счёт не воспринимались. А главный собеседник словоохотливых французских поклонников студент Гнесинки Алексей Вакер, поражавший всех вежливой и часто повторяемой фразой: «Desole, je ne parle pas francаis» (ах какое редкое произношение! Жаль, что только одной фразы), вообще слушал мои намёки недоверчиво, полагая, видимо, что Шопен не мог произнести таких крамольных слов, а их придумал я сам, присовокупив для важности имя замечательного композитора и пианиста.
Все играли превосходно, но всё-таки бОльшая часть восторгов адресовалась Владимиру Петрову и Алексею Вакеру. Петров заканчивает ЦМШ при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского у заслуженного артиста России профессора В. В. Пясецкого.
Ему семнадцать лет. Редкая музыкальность. Играл Рахманинова, Чайковского, Листа. С неподражаемой искренностью. Есть такое слово «задушевный». Вот оно вполне уместно здесь. Его руки как-то изысканно сочетаются с клавиатурой. Он сам за инструментом очень органичен и, без всякого преувеличения, прекрасен. Сноровке и силе рук никогда не изменяет чувство меры. В исполняемых им произведениях было где разгуляться эмоциям. Не соблазнился.
Ощущение, что для этого ограничения у него где-то спрятан свой «берия». Никаких банальностей – свобода и естественность как полное дыхание. Сам Владимир очень похож на собственную игру: доброжелательный, дружелюбный и какой-то лёгкий во всём. Хорошо бы это в себе сохранить.
Алексей Вакер учится на четвёртом курсе Академии музыки им. Гнесиных в классе профессора Т. М. Русановой. Он глубокомыслен и недоверчив. Когда спрашиваешь его о чём-нибудь, Вакер несколько секунд в раздумьях: надо ли поощрять нежданного вопрошателя взглядом? И при гуманном решении устремляет на тебя чистые и строгие глаза, не чурающиеся мысли.
Всё время самоедствует: недоволен собою. Могу теперь свидетельствовать, что за время всех выступлений во Франции он никогда не был в восторге от себя. И шквал аплодисментов, адресованных ему, ни в чём его не убеждал.
«Финал баллады, по-моему, прозвучал невнятно», – приставал он после выступления. «Нет, очень внятно и трогательно». Не верит. Алексей играл Шопена. Заканчивал концерт. Перед ним выступал весьма темпераментный, энергичный пианист. У Вакера вообще все его замечательные качества надёжно скрыты.
На всякий случай, как я понимаю. Поэтому его появление у рояля после эмоционального предшественника всегда вызывало у меня тревогу. Но он спокойно и с большим умением погружал зал в лирику Шопена. Ему чужды эффектные жесты. Он очень скромен за инструментом. Не мешает слышать композитора. У него замечательное туше. Подушечки пальцев как бы ближайшие родственницы клавиш. Прекрасная фразировка. И очень трогательная и убедительная передача замыслов Шопена.
Музыканты, композиторы, дирижёры, посещавшие концерты, всегда очень высоко оценивали его исполнение. Но он всё равно никому не верит. И сомневается, правду ли все они говорят? Такой вот Алексей Вакер.
Как ни велико было волнение перед концертом в зале Корто, всё-таки успели в Лувр, Орсэ, в Музей Родена, навестили Шопена и Дебюсси. В Корто удивительная акустика. Как хорошо, что никому не приходит в голову отремонтировать зал по сегодняшним меркам. Люди собрались задолго до начала концерта. Заняты были все балконы, ложи и, разумеется, партер.
В который уже раз сочувствую пианистам: место в первом ряду занял человек ужасного вида, ненавидящий взгляд, презрительно сжатые губки. Посмотришь на такого, и всякое желание играть пропадёт. Слава богу, кажется, никто из пианистов зал не разглядывал. Играли вдохновенно и интересно. Зал это оценил. Очень хорошо представили свои программы Мора Мария Даниэла Наварро, Алексей Чуфаровский (ЦМШ при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского), Иван Калатай (Новосибирская государственная консерватория им. М.И. Глинки) и уже названные мною пианисты.
После концерта желающих пожать руку талантливым российским пианистам было не перечесть. Эти встречи и разговоры со слушателями всегда очень полезны и надолго заряжают созидательными настроениями. Как и встреча в журнале «Пианист» с его главным редактором Стефане Фридериком. Тем и закончился первый крупный зарубежный вояж лауреатов пятого Международного конкурса пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко.
Юрий Данилин, “Литературная газета”