Солистка Национальной оперы Украины Людмила Монастырская, выступающая на самых известных сценах мира, приехала в Киев, чтобы спеть в родном театре.
Через несколько недель певица улетает в Лондон. В Королевском театре Ковент-Гарден начинаются репетиции «Макбета», где она поет заглавную партию. Потом весь коллектив знаменитого театра едет на большие гастроли в Японию. Затем состоится открытие театрального сезона в Хьюстоне, где украинская певица будет блистать в «Тоске». Чуть позже оперная дива выйдет на сцену Метрополитен-опера. Там у нее тоже партия Тоски.
Небольшой перерыв в работе Монастырская наметила себе лишь на конец декабря. Она прилетит в Киев, споет на сцене родной Национальной оперы и даст камерный концерт в филармонии. Потом — снова Америка, где в Метрополитен-опера артистка будет петь в «Сельской чести». Оттуда отправится в Вену, на премьеру «Аиды». Людмила уже давно получила титул лучшей Аиды мира.
— Когда вы заключили свой первый серьезный зарубежный контракт?
— В 2009 году в наш театр приехал известный продюсер Дэвид Завалковский. Он периодически бывает в Киеве, слушает артистов, ищет новые голоса. Дэвид сам бывший скрипач. Учился в Москве, но уже 20 лет живет в Швеции. Сейчас он работает как агент известного агентства IМG, где состою и я. Их главный офис находится в Нью-Йорке, а филиалы есть во многих странах мира. Это одно из самых солидных музыкальных агентств.
У меня два менеджера: Дэвид (по Европе) и Джек Мастрояни (по Америке). Кстати, Джек был менеджером Лучано Паваротти. Имя этого менеджера открывает двери во многие театры мира. Он занимается буквально несколькими артистами, в числе которых повезло быть и мне. Менеджерам я плачу от 10 до 15 процентов из своего гонорара. Плюс налог в стране, где работаю. В Америке это 30 процентов, в Германии — 21, в Италии — 40 процентов.
— У оперных звезд достаточно сложные райдеры. Лучано Паваротти, приезжая в Киев, требовал, чтобы в его гостиничном номере была кухня со всем необходимым оборудованием и стол на шесть персон.
— Лучано был великим певцом и мог пожелать все, что хотел. За мой райдер отвечает агентство, понимая, что я исполнительница высокого уровня. Сейчас уже настало такое время, когда я могу выбирать, где мне петь, с какими партнерами и дирижерами. Недавно отказала очень выгодному предложению театра в Палермо, потому что у меня длительный контракт с Метрополитен-опера.
В Нью-Йорке снимаю квартиру недалеко от театра. Это стоит недешево, но мой гонорар позволяет. В прошлом сезоне я была там с детьми. Мы жили в шикарных апартаментах с тремя спальнями в небоскребе. В Америке мне комфортно работать. Я пела на сценах театров Лос-Анджелеса, Кливленда, Нью-Йорка, Хьюстона. Скоро второй раз еду в Хьюстон. Знаете, для артистов высокого уровня продумано все до мелочей. Костюмы для спектаклей — это же просто фантастика! Стилисты на примерке выверяют каждый миллиметр моего тела. Им удается так шить наряды, что они скрывают все недостатки фигуры.
— Вы пели на оперной сцене вместе с Пласидо Доминго…
— У нас было по несколько спектаклей в Валенсии, Барселоне, Берлине и Лондоне. Он потрясающей доброты человек, которому даже можно иногда поплакаться в жилетку. У Пласидо дом в Нью-Йорке и квартиры во многих странах мира. Я никогда не бывала у Доминго дома, но несколько раз мы ужинали вместе в ресторанах. Пласидо предпочитает испанскую и итальянскую кухни.
— Ваши родители имели отношение к искусству?
— Мамина семья очень певучая. Дед пел в хоре, мама одно время думала о поступлении в консерваторию, но для этого надо было ехать в Киев, а она решила остаться дома, в Черкассах. Закончила филологический факультет Черкасского университета. Кстати, мы до сих пор часто поем в два голоса. Я очень благодарна маме, что она всегда поддерживала мое желание стать певицей.
— Сколько вам было лет, когда уехали в Киев учиться в музыкальное училище имени Глиэра?
— Я поступила туда после девятого класса, мне исполнилось 15 лет. Это был один из самых тяжелых периодов моей жизни. Я, еще девчонка, привыкшая к заботе родителей, вдруг очутилась одна в большом городе. Поселилась в общежитии, а в училище ездила на трамвае. Наверное, меня могут понять только те, кто прошел через общагу.
Это было трехэтажное здание, на каждом этаже которого жили студенты разных учебных заведений: училища имени Глиэра, эстрадно-циркового училища и института культуры. Грязные кухни, неопрятные туалеты и душевые кабины в цокольном этаже для всех жильцов. Если я раз в неделю не вырывалась домой, у меня начиналась депрессия. Я приезжала, рыдала, но мама каждый раз находила слова, чтобы меня успокоить. Она всегда верила в мой талант.