В Петербурге прошел XVII фестиваль «Международная неделя консерваторий», который был посвящен 155-летию со дня основания старейшего музыкального вуза.
Мы побеседовали с Юлианом Милкисом, выдающимся кларнетистом современности.
В рамках фестиваля 23 октября на сцене Малого зала филармонии Юлиан Милкис и Евгений Синайский исполнили музыку Хаймена, Баха, Цфасмана, Хассе, Пьяццоллы.
27 октября в Эрмитажном театре музыкант с Концертным оркестром консерватории под управлением его художественного руководителя, ректора Алексея Васильева исполнит «Детский альбом» П. И. Чайковского а также состоится мировая премьера «Приношение Моцарту» (Андрей Тихомиров).
— Вы впервые участвуете в фестивале «Международная неделя консерваторий»?
— В фестивале я участвую впервые, хотя он проходит уже в 17-й раз.
— Расскажите, пожалуйста, о своих учителях.
— У меня остались самые теплые воспоминания о музыкальной школе. До консерватории я не успел дорасти — уехал раньше. Но так как десятилетка была очень тесно связана с консерваторией, то, соответственно и я был с ней связан.
У меня были прекрасные учителя. Я начинал заниматься с Михаилом Михайловичем Измайловым, он играл в оркестре Евгения Мравинского. Потом моим педагогом стал Павел Николаевич Суханов.
Но самым главным и потрясающим моим учителем был, безусловно, Леон Русианов, которого называли «Ауэром кларнета». Я у него учился 7 лет — сначала в Нью-Йорке в Высшей школе музыки Манхэттена, затем в аспирантуре в Джульярдской школе музыки.
Потом, когда я уже концертировал, я всегда его навещал. Он умер в 1990 году, буквально за несколько дней до моего первого выступления в Большом зале филармонии.
— Первоначально вы выбрали рояль, а потом обратились к кларнету. Почему?
— Не я обратился, а меня «понизили в должности». Несмотря на то что рояль — мой самый любимый инструмент, у меня с ним не сложились отношения: не хотел заниматься, были другие интересы. В 4-м классе я получил 4 с плюсом на годовом экзамене, что было абсолютно недопустимо в этой школе. Родители на семейном совете решили меня наказать, и вот что из этого получилось.
— Что, на ваш взгляд, важно для начинающих музыкантов?
— Для молодых ребят очень важно слушать, как играют другие. Раньше у нас было довольно закрытое общество. Ни мастер-классов, ничего подобного не было в мое время. Теперь все это есть, и это замечательно. Поэтому уровень исполнения, в частности на кларнете, значительно вырос.
— Как получилось, что вы стали первым учеником Бенни Гудмена?
— Первым и последним. Видимо, я ему понравился. У нас были очень теплые отношения. Перед моим дебютом в Карнеги-холл в течение полутора месяцев я у него бывал по 3–4 раза в неделю. Уроки длились по несколько часов.
— А вы занимаетесь преподавательской деятельностью?
— К сожалению, постоянно — нет, из-за моей занятости. У меня есть мастер-классы, я веду летние курсы. Один из моих протеже из Петербурга — замечательный музыкант Никита Лютиков, первый кларнет в оркестре Юрия Темирканова. Я думаю, у него большое будущее.
Есть еще один – Стас Чернышёв, он закончил школу в Кертисе (Филадельфия) и только что получил место первого кларнета в оркестре в Форт-Уорте. Мои ученики глубоко порядочные люди и прекрасные музыканты.
Из-за перемены климата мой инструмент пришел в ужасное состояние. Меня спас Александр Доценко, потрясающий мастер, который буквально перед концертом разобрал и вновь собрал инструмент. Настоящий кларнетовый волшебник!
У меня с 80-х годов есть мастер в Торонто, Михаил Шерман, до сих пор я никому больше свои инструменты не доверял. Саша — второй человек, которому я отдал инструмент. Он сам кларнетист, это важно. Санкт-Петербургу повезло, что здесь есть такой мастер.
— Расскажите о музыке, которую вы исполнили на фестивале.
— У меня есть программа под названием «Барокко и джаз». Я выстраивал ее довольно долго. Интуитивно понимал, что она правильная. Однако первоначально в первом отделении я играл барокко, а во втором — джаз. Это не сработало. Потом я решил играть барокко — джаз, барокко — джаз, и так весь концерт.
И это оказалось разумно. Публика слышит, насколько близки эти направления, хотя их разделяют столетия. Близость в том, что и у барочной, и у джазовой музыки строгие правила сочетаются с импровизацией.
— С какими чувствами вы выходите на сцену?
— Меня, наверное, Бог поцеловал — я не волнуюсь перед выходом на сцену. В Питере выход на сцену будоражит больше, чем где либо. Все-таки родной город, здесь я вырос. Наверное, буду очень переживать 27-го, потому что я играю «Детский альбом» Чайковского. Это такое знаковое фортепианное произведение, еще и исполняю я его в городе, где композитор похоронен.
— Считаете ли вы себя представителем какой-то определенной национальной культуры или вы человек мира?
— Я точно человек мира. Для артиста крайне важно много путешествовать и впитывать разные культуры. Мне абсолютно одинаково комфортно в Риме, Париже, Берлине, Сеуле… В этом году я часто бываю в Питере.
В следующий раз прилечу сюда 27 декабря: у меня новогодний и рождественский джазовые концерты с оркестром Академической капеллы. Затем мы с Ксенией Раппопорт и Полиной Осетинской поедем в Москву на концерт «Желтые звезды».
— Расскажите, за что вы были приняты в рыцари Мальтийского ордена.
— За «целительство душ по всему миру». Я сначала посмеивался, а потом узнал, что до меня из людей искусства только Иосифа Бродского наградили этим званием и он этим страшно гордился. Я тоже стал гордиться.
— Что бы вы пожелали музыкантам, которые только начинают свой путь?
— Я могу посоветовать заниматься музыкой, только если не можешь жить без нее. Честно говоря, жизнь ужасная. У тебя нет дома, ты все время в самолетах, можно забыть о нормальной личной жизни… Бессмысленно мечтать о больших деньгах или славе. Только любовь к музыке.
— Что такое талант, по вашему мнению?
— Томас Джефферсон сказал, что талант — это 95 процентов пота и 5 процентов того, что дается свыше. Талант без работы — это ничто. Обычно менее талантливые люди достигают большего, потому что они больше работают, им все труднее дается.
Наши занятия, тренировки очень похожи на спорт. Я был свидетелем того, как занимался Рихтер. Ему уже было за 70, и это в голове не укладывается! Хорошее высказывание было у Рахманинова: «Если я не занимаюсь один день, об этом знаю я; если я не занимаюсь 2 дня, знают мои друзья; если 3 дня — знают все».
— Ваши музыкальные предпочтения?
— Из современных композиторов — это однозначно Гия Канчели. Я его много играю, мы дружим. Когда я начал играть музыку Канчели 20 лет назад, это подняло меня на другой уровень как музыканта и увело мою карьеру в совершенно иную область.
Я поменялся как человек. Надеюсь, что стал лучше.
Беседовала Ксения Иванова, nstar-spb.ru