В Красноярске без объяснения причин уволили главного режиссера Театра оперы и балета Надежду Столбову.
Театр официальной информации никакой не дает, но сама режиссер и ее коллеги убеждены, что причиной послужила недавняя постановка «Травиаты».
Действие спектакля происходит в обветшалом особняке, в каждом углу которого – много мусора. Режиссер считает, что дирекция увидела в этом намек на то, что театр давно нуждается в капитальном ремонте.
– Надежда, в чем все же причина конфликта?
– До сих пор не знаю. Те причины, что приводились вначале, в итоге опровергли. Однако есть четкие факты. Я три года проработала в качестве главного режиссера. В этом году приехала с новыми силами и замыслами.
5 сентября у меня заканчивался контракт. Его ежегодно продлевали. После звонка из театра я по наивности решила, что нужно снова решить формальности. Пришла в отдел кадров, расписалась в бумагах и… мне выдали трудовую книжку. Я не могла понять, что происходит. По законодательству, если не продлевается договор, то нужно сообщать об этом за два месяца. Если сообщают в тот же день, то это считается нарушением трудового кодекса.
Я пошла к директору и художественному руководству. Мне сказали, что в театре нет денег, и новые постановки предложить мне не могут. В общем, пояснили, что поезд ушел. Предложили должность режиссера-репетитора. А затем руководство улетело в Дубай. Спустя 2,5 недели все же подписали контракт до… 12 октября. Политика для меня эта странная и не понятная.
Также руководство просило не афишировать, что меняется должность. В театре думали, что я по-прежнему работаю, поскольку равно выполняла функции режиссера-постановщика.
– При работе в должности режиссера-репетитора вы увидели театр с другой стороны?
– Моя должность, как главного режиссера-постановщика подразумевала руководство всеми цехами, артистами и музыкантами. Все это требовало контроля и поддержки. И вдруг, став репетитором, я обнаружила, что театр начал разваливаться. Оркестр опоздал на 20 минут, монтировщики заснули. И получается, что, как режиссер-репетитор, я каждый раз должна буду выгребать Авгиевы конюшни. К тому же, мои спектакли стали появляться в афише гораздо реже.
После дня показа «Травиаты» в октябре я снова вышла с разговором к руководству театра. Ничего нового мне не сказали. Даже если будет моя постановка, то я все равно буду выступать отныне, как репетитор. Театр будет в других руках. Я спросила: «В чьих? Наверное, вы кого-то найдете?» – «Наверное, мы кого-то найдем», – прозвучал ответ. Потом я поняла, что это унижение. Сказала спасибо, все поняла. Собрала вещи и уехала.
– Так все-таки причина именно в том, что декорация «Травиаты» руководству не понравилась?
– Ничего не хочу говорить по этому поводу. Время покажет. Если снимут оперу «Травиата», значит причина в ней.
– А кого назначают режиссером-постановщиком?
– 23-летнюю дочку художественного руководителя оперного отделения.
– Кстати, как коллектив отреагировал на ваш уход?
– Все пишут мне, чтобы я вернулась, собирают петиции. Московские коллеги говорят, что надо бороться. Но вы же знаете природу творческого человека. Сегодня тебе говорят, что ты молодец и ты расцветаешь, а завтра тебя увольняют и… опускаются руки. Что я сделала не так? Я даже придумала целый ряд антикризисных (то есть малобюджетных) постановок.
Артисты звонят и ревут в трубку. Три года мы шли с ними к пониманию того, что такое оперный театр. И только в спектакле «Травиата» мы, наконец, приблизились к нашей цели, успех нас объединил. И сегодня мы вышли на уровень, когда можно не сидеть в провинции, а поехать на гастроли в Москву или в другие города России.
– Где вы теперь работаете, если не секрет?
– Сейчас я в Москве. У меня есть постановка в театре «Новая опера». Понятное дело, что от многих постановок я отказалась в силу того, что планировала развиваться дальше в Красноярске. А сейчас собрала вещи из театральной квартиры и покинула город.