Оркестр под управлением народного артиста Дмитрия Лисса 5 апреля выступил в Омске в рамках «Транссибирского Арт-фестиваля». Встретившись с журналистами, Лисс открыто заявил: ситуация с «Тангейзером» – это катастрофа для нашей культуры.
“Я с огромным уважением отношусь к позиции директора театра Бориса Мездрича: он повел себя, как настоящий мужчина, без истерик”,
– сказал народный артист России.
“Эхо этих событий будет еще очень долго звучать. С моей точки зрения, обращение в суд и увольнение директора по такой причине – недопустимая ситуация. Рейдерский захват театра? Это уже конспирологические версии событий, я не знаю, что там под ковром, – и не хочу знать, меня это мало интересует. Что бы ни происходило, искусство – не повод для возбуждения уголовных дел, для обращения в прокуратуру, и уж тем более не повод для увольнения директора оперного театра”.
По словам Лисса, искусство испокон веку провоцирует и вызывает столкновение мнений. Для подтверждения своих слов прославленный дирижер привел в пример знаменитую историю премьеры «Весны священной» Стравинского в Париже:
“Это была такая пощечина общественному вкусу Франции! На спектакле балет не слышал оркестра: в зале стояли такие крики протеста, что Дягилев, стоя за кулисами, изо всех сил кричал: «Раз, два, три!», – чтобы танцоры не остановились. А сегодня Стравинский – такая же классика, как Моцарт и Бетховен. Может быть, я человек замшелый – я не приветствую, когда режиссеры под классическое произведение подкладывают другие, свои смыслы. Но это не значит, что я отказываю им в этом праве и говорю, что это надо запретить”.
Под конец своей речи в защиту Бориса Мездрича Дмитрий Лисс рассказал о недавнем спектакле в Ла Скала. Полгода назад в знаменитом миланском театре дирижер посмотрел оперу «Царская невеста» Римского-Корсакова в постановке Дмитрия Чернякова, многократного лауреата «Золотой маски». Этот зрительский опыт Лисс стал неожиданным для Лисса:
“Черняков рассказывает историю совсем о другом – не о том, о чем идет речь у Римского-Корсакова. Но делает это настолько талантливо и убедительно, что у меня не возникло вопросов к постановщику, зачем он переиначил классику. А меж тем Черняков сегодня в России ставить просто не может. Разве это хорошо, когда нашего режиссера приглашают ставить в Метрополитен Опера в Нью-Йорке, в Ла Скала – но не в родной стране?
Только что в Берлинской государственной опере вышел в его постановке «Парсифаль» Вагнера – необычный, спорный спектакль. Вагнер для немцев – святыня, а «Парсифаль», в котором речь идет о причастии, – вдвойне. Но ведь никто не сажает Дмитрия в немецкую тюрьму, не подает в суд и не снимает с поста директора театра, который это допустил. Так что у меня мнение абсолютно однозначное, как и у подавляющего большинства моих коллег – режиссеров, музыкантов. Ситуация с «Тангейзером» – это катастрофа”.
Татьяна Попова, “Вечерний Омск”