“Музыка Земли” Бориса Березовского знакомит с мировым фольклором и новыми произведениями.
Фестиваль-конкурс фольклора “Музыка Земли” придумал классический пианист-виртуоз с мировым именем Борис Березовский.
Фестиваль проходит уже третий год, на этот раз – в символичные даты. Он стартовал в Москве в День России 12 июня, а заканчивается ярким концертом лучших артистов в День народного единства.
В этом году впервые приедут музыканты из других стран. Также – премьера: произведение модного композитора Кузьмы Бодрова для баяна и камерного оркестра.
Борис Березовский рассказал “РГ” о том, чем его научил фольклор и почему надо спасать эту музыку от вымирания.
— Вы – известный во всем мире пианист-виртуоз, чем вас привлек фольклор, который, мягко говоря, отличается от классики?
— Это действительно совсем другая музыка, у нее даже краски другие – яркие! В классике все черно-серое, строгое, церковное. Яркость меня и привлекает.
— А вот джаз вы не очень любите, судя по некоторым интервью…
— Не совсем: я очень благодарен, что есть разные направления музыки, и не могу представить, что нет джаза в этом мире. Но я никогда не плакал, слушая джаз. Он и не должен вызывать такие эмоции, мне кажется, там такое ощущение фанки-свинг, уютно-красиво… Даже шедевры вроде Summertime (напевает колыбельную Клары из оперы Джорджа Гершвина “Порги и Бесс”).
Правда, в этом году у нас на фестивале будет очень хорошая группа, которая играет именно что джаз с фольклорными элементами. А вот фольклор почему-то вызывает у меня слезы! Возможно, живет во мне какая-то ностальгия по старинным временам, по той утерянной чистоте. Это личное!
Да, многие городские жители мечтают о природе, о сельской жизни, но мы не можем туда вырваться, да и что нам там делать? Я вот совсем не приспособлен к той жизни… Короче говоря, тоска по чистоте и первозданности, когда музыкой занимались не ради денег, она-то и подвигла меня сделать фестиваль. Мне лично он доставляет огромное удовольствие!
— А в профессиональном отношении?
— Как профессионалу мне фольклор очень полезен, поскольку классика стоит на фольклоре. Фольклор нужно вводить в музыкальное образование. Я сам стал лучше играть ту же “Петрушку” Стравинского – свободнее.
Деревенские музыканты научили меня раскрепощаться. Еще у них я научился искусству accelerando, ускорения – очень популярный прием в музыке, возможно, это связано с сексом (смеется).
Вот классический музыкант и играет и думает: так, сейчас мне нужно “ачелерандо”, играю быстрее. А у народников это происходит восхитительно незаметно, ты даже не понимаешь, когда и как! Особенно в румынском и болгарском – там просто взрыв эмоций.
Мне, помимо прочего, очень нравится общение с фольклорными музыкантами. Вот мы, классики, после концерта обсуждаем, кто куда перешел, у кого с кем контракт, а фольклористы в ресторане расчехливают инструменты и играют. Самое интересное происходит после концерта! Но и на концертах тоже особая атмосфера: у нас на фестивале дети бегают по залу, им весело. Все естественно!
— Что скажете о так называемом кроссовере – грубо говоря, современных обработках этно-музыки, для электрических инструментов, с компьютерами и так далее?
— Я скажу, что первозданный фольклор не вернуть, так что пусть эти прекрасные мелодии существуют в культуре хотя бы где-то. Если говорить про техническую сторону, то я за то, чтобы в обработках сохранять ритм оригинала, который часто свободный, “кривой”.
Особенно у румын сбивы ритмические постоянно. Я бы хотел идти за ритмом, не впихивать все в квадраты. Почему Римский-Корсаков писал в размере 9/4? Потому что вся венская классика – это 3/4 или 4/4.
А в фольклоре – свободный счет, потому что они вообще не воспринимали музыку тактами: фраза – как голос идет, и вообще там многое, видимо, от голоса, как от первого инструмента. Но и у венской “квадратности” есть своя прелесть, безусловно.
— С музыки какого народа началось ваше увлечение фольклором?
— Сейчас и не вспомнить, но, наверное, с грузинских песнопений. Они давно в меня запали, как семя, потом это проросло. Грузины же поразительные: вечером сидят за столом и поют – до сих пор! А у нас это пропало.
Хотя я живу в городе Москве, откуда мне знать… Вот в Воронежской области традиция вроде жива, да и казаки очень певучие, но точно много где прекратилось уже. Я, кстати, не говорю, что это плохо или хорошо – вернуть традицию деревенского музицирования уже нереально, как бы мне ни хотелось, но создать очень красивый музей – можно.
— Музей-фонотеку?
— Нет, не только: чтоб можно было, допустим, современному композитору заказать произведение, джазовое или классическое, любое, но с фольклорной основой. Чтоб не потерять все это наше наследие.
В России много отличных коллективов, которые выступают, собирают залы, и моя задача – вывести их на академическую сцену, которая им очень многим обязана. Вот Римский-Корсаков, который весь на фольклоре – он исполняется в Мариинке, а почему бы настоящему народному ансамблю там не выступить?..
— Скажут: “непрофессионалы”?
— У народников другое мастерство. И, кстати, очень высокое. Это не самодеятельность! С одной стороны, да, они не знают нот и не учат сольфеджио годами, как мы, классические, но это не значит, что мы лучше подготовлены.
Вот, например, я спрашиваю румынских коллег, скрипачей академических: ты играешь фольклор своего народа? Нет, говорит, я не умею, не могу понять, как ритм меняется, где вступать, где выходить, где подхватывать.
Это говорит академический музыкант. А фольклористы не думают, на какой доле вступать и так далее – у них все естественно.
Потом, народная музыка – она же изначально как бы лишена автора. Вот мы составляем анкеты для минкульта (который, кстати, нас поддерживает, за что спасибо ему огромное), везде в произведениях “Автор: аноним”. В чем прелесть этой музыки – она не для славы и денег создавалась, не для того вообще. Это просто часть жизни народа, кайф жизни.
— Но народ уже давно слушает другое.
— Конечно, времена меняются, ничего с этим не поделаешь. Фольклору не перебить ни рэп, ни другие популярные направления. Но надо, чтоб хоть где-то в культуре это присутствовало…
— В европейском джазе – присутствует. Французы с арабами, например, интересные проекты делают.
— Это прекрасно. Мне хочется сделать фестиваль международным. В этом году будут шведы, но я еще хочу индусов – они боги барабанов, таких ритмов нет нигде.
Александр Беляев, Российская газета