31 марта 2017 в одном из самых великолепных исторических помещений Праги – Испанском зале Пражского града — прошёл концерт виртуозного китайского пианиста Ланг Ланга.
Концерт завершил фестиваль Dvorak Praha, когда на торжественном вечере был провозглашён лауреат Премии Антонина Дворжака – одной из самых престижных чешских музыкальных премий, которую вручают за значительный вклад в развитие и популяризацию чешской классической музыки в Чехии и за рубежом.
Поскольку проект находится под защитой президента, гостей вечера поприветствовала первая дама Чешской Республики Ливия Клаусова. Она вместе с предпринимателем Карлем Комареком, спонсором премии, а также с председателем совета Академии классической музыки Владимиром Даряниным передали премию победителю.
В этом году им стала великолепная сопранистка Людмила Дворжакова, одна из лучших мировых исполнительниц Вагнера и Штрауса. Однако не побоюсь сказать, что и высоких гостей, и заслуженную лауреатку на сей раз затмил китайский виртуоз, приглашённый украсить своим выступлением знаменательный вечер.
Ланг Ланг – фигура парадоксальная, вызывающая вечные споры, восторженные рукоплескания и недовольство. Он не характерен для нашего времени – пианист с популярностью рок или кино-звезды.
Споры вызывает всё, начиная с его имени. Хорошо чехам, которые не задумываются над перенятой ими английской транскрипцией иероглифов. Зато русская музыкальная общественность нередко ломает копья в дебатах — не следует ли правильно писать имя музыканта как Лан-Лан или даже Лань Лань. Однако на этом споры не заканчиваются и набирают особенную остроту.
Одни говорят о том, что Ланг Ланг общается с публикой, передаёт тончайшие эмоции, что секрет его успеха не в технике, а в поэтичности. Другие, наоборот, настаивают на том, что в его безошибочной игре чувствуется характерная для китайского исполнения классической европейской музыки механичность никогда не ошибающейся машины.
Третьи пишут, что ещё недавно – в начале своей мировой известности, он был похож на реинкарнацию великого Горовица, но позднее стал слишком коммерческим, а его «красивые звуки» лишены истинного содержания.
Юрий Темирканов: “Я сказал Ланг Лангу – еще одна улыбка и тебя здесь не будет”
Однако многие музыкальные критики отмечают, что Лангу как раз удаётся донести до слушателя новые идеи и истинную красоту музыки, и он отнюдь не занимается самолюбованием.
Своё «взросление» Ланг попытался подчеркнуть на пресс-конференции перед тем, как отвечать на вопросы. Попросил не вспоминать о таких своих «шутках», как этюд Шопена, исполненный с помощью апельсина или «Полёт шмеля», сыгранный им на концерте в Сан-Франциско на iPad. Так что некоторые вопросы замерли на устах. Впрочем, и других вопросов осталось немало.
— Вы играете вечером на заключительном концерте, при вручении премии Антонина Дворжака. Как Вы сами относитесь к этому композитору, играете ли его произведения?
— Дворжак – один из моих самых любимых авторов. Я не играл пока его фортепианных произведений, но надеюсь, что узнаю многое о нём от своих чешских коллег, и в будущем обязательно стану его играть. Европейская классика – это великая культура, которая отстраняет барьеры между народами. Я люблю её исполнять: это делает меня лучшим человеком.
— Журнал «Таймс» назвал Вас одним из ста самых влиятельных людей мира. Как Вы используете это влияние?
— Конечно, для меня очень важна сама игра на фортепиано, но с определённого момента в моей жизни большую роль играют музыкальные проекты и фонды. Началось это в 2004 году, когда я стал послом доброй воли UNICEF. Я поехал в Танзанию и был тронут тем, что дети там никогда не видели пианино и не слышали классической музыки, но когда я начал играть, они были способны чувствовать музыку.
Некоторые из них были больны СПИДом или малярией, но музыка давала им надежду. И я решил, что моя миссия – это передать музыку в руки подрастающего поколения.
— Как Вы помогаете прививать детям музыкальную культуру?
— В 2008 году, при поддержке Грэмми и Юнисеф, я открыл фонд в Нью-Йорке (Lang Lang Music Foundation), и там, а также в Сан-Франциско и Чикаго, появились школы, где дети занимаются музыкой более глубоко. Это привилось, после мы попробовали продолжить проект в Европе, а в этом году я открыл школу в Китае.
Я стараюсь дать китайским детям интернациональное музыкальное образование и привезти хороших учителей из-за границы, потому что у нас их недостаточно.
— Чего Вы добиваетесь в этих проектах?
— Проблема сегодняшнего дня в том, что в школах нет достаточного количества музыкальных занятий и классов. В Китае, в моём детстве, в рядовой школе мы много и постоянно слушали классику, Шуберта, Бетховена, Дворжака. Это прекрасные воспоминания, именно там берёт начало моя любовь к музыке.
Но сейчас во многих странах и у многих детей этого нет, и откуда им знать, что существует такая великая музыка? Мы стараемся начать изучение в каждой из стран хотя бы в нескольких школах, показать, как музыка может влиять на детей, и надеемся, что за ними подтянутся и остальные школы.
— Вы сами играете с раннего детства. Вся Ваша жизнь связана с инструментом. Как Вы воспринимали его?
— В полтора года родители купили мне пианино и игрушку-трасформер. Тогда я сначала решил, что пианино — это тоже игрушка, только очень большая. А вообще, надо сказать, что все в моём окружении играли на разных музыкальных инструментах как классическую, так и китайскую музыку.
Для музыканта очень хорошо вырасти в такой атмосфере. Это всё равно, что учить язык, на котором говорят родители. Впрочем, года через два выяснилось, что для игры на пианино нужно очень упорно заниматься, и что это не игрушка.
— А сейчас Вы много занимаетесь?
— Сейчас мне достаточно двух часов в день.
Перед приездом в Прагу Ланг Ланг попросил гостиничный номер с инструментом, чтобы иметь возможность заниматься в спокойной обстановке. Оказалось, что очень мало пражских отелей могут соответствовать двум критериям: предложить номер настолько просторный и одновременно настолько изолированный от остальных, чтобы упражнения пианиста не беспокоили других гостей.
Закончилось всё тем, что рояль в номер не понесли, и музыкант довольствовался тренингом в другом месте, но свою роль в окончательном выборе отеля сыграло именно это.
— Специально для Вашего выступления на Пражском Граде из Пражской филармонии «Рудольфинум» будет доставлен рояль Steinway №3. Вы играете иногда на инструменте другой марки?
— На Steinway я играю достаточно долго, привык к нему, знаю его нюансы и мне это очень удобно, а когда вы чувствуете себя комфортно и хорошо, то обычно не хочется что-то менять.
— Как Вы поддерживаете себя в форме?
— Стараюсь не есть вечером, что на самом деле вовсе нелегко – большинству музыкантов хочется пойти после концерта на хороший ужин. А ещё очень важен хороший костюм, чтобы скрыть все недостатки.
— А какую музыку Вы любите слушать помимо своих профессиональных интересов?
— Джаз. Я очень люблю импровизацию, которая играет в нём основную роль. Это тот талант, который я хотел бы иметь.
— Какой музыкальной школе Вы отдаете предпочтение?
— Я вырастал на русской школе, потому что все учителя в своё время сами учились в Советском Союзе. Когда я приехал в США, там у меня тоже был учитель с русской школой. Но позже в Европе я познакомился и с немецкой, и с итальянской, и с другими школами.
Я считаю, что очень хорошо уметь играть Чайковского и Прокофьева с помощью методологии русской школы, а Бетховена – немецкой.
Но самое главное – дать музыке всего себя, соединить её с собственным сердцем. Это я пытаюсь привить и тем детям, которые сейчас занимаются музыкой с моей помощью. У них есть свои учителя, которые дают им хорошую технику, и это очень важно, но я стараюсь, чтобы они поняли: мало только играть музыку, надо вложить в неё мысли и эмоции.
И именно это Ланг Лангу удалось прекрасно продемонстрировать на субботнем концерте. Китайский музыкант в очередной раз доказал, что является лучшим современным пианистом мирового масштаба. Звук был не только потрясающим по красоте, но полным силы и эмоции, истинного лиризма и поэтичности.
Особенно потрясло его исполнение Сонаты B-dur D 960 Шуберта — смена настроений, боли и рождающейся надежды, и легчайшие пианиссимо, при которых публика замирала, затаив дыхание. Всё это, вместе с великолепным исполнением Баха в первой части и виртуознейшими этюдами Шопена во второй, подняло публику в конце концерта на ноги, и долгими и громкими аплодисментами она выразила всё своё восхищение от концерта.
Ланг Ланг родился в Китае в 1982 году в семье пианистов и потому занимался музыкой с самых ранних лет. В возрасте пяти лет Ланг Ланг выиграл конкурс молодых пианистов в родном городе Шенъянге, а в возрасте 9 лет его приняли в Центральную Пекинскую консерваторию. Ещё спустя 4 года Ланг Ланг победил на Первом Международном юношеском конкурсе в Японии и удостоился чести дебютировать с Национальным симфоническим оркестром Китая.
Своё дальнейшее музыкальное образование Ланг Ланг продолжил в Институте Кертиса в Филадельфии. В 2004 году Ланг Ланг был выбран послом доброй воли ЮНИСЕФ. А четырьмя годами позже он, исполняя миссию культурного посла Китая в США, основал Международный фонд для привлечения в музыку новых талантов. Журнал Wall Street Journal включил пианиста в число «20 величайших молодых людей мира».
На счету Ланг Ланга множество побед на всевозможных конкурсах и сотни выступлений с лучшими оркестрами в престижных залах мира. На его концерты никогда не бывает «лишних билетов». Каждое его выступление – это событие, а каждый концерт – аншлаг.
Наталья Волкова, “Пражский телеграф“