Каждый день XV конкурса Чайковского привносит что-то новое. Появляется совершенно другое видение: те, кто выделялся, уходят в “тень” и наоборот.
Знаменитый виолончелист и дирижер Давид Герингас, член жюри нынешнего конкурса, сравнивает сегодняшнее распределение мест, как на ипподроме.
По его мнению, сейчас вперед вышли новые “лошадки”, нежели на I туре, и абсолютно невозможно предсказать, что будет завтра. Опытный музыкант говорит об интересном интригующем финале. А пока, перед началом II тура он делится своими наблюдениями от увиденного и услышанного.
─ Господин Герингас, какие впечатления оставил первый этап выступлений?
─ Первый тур прошел очень интересно. Многих участников я знаю с прошлых конкурсов, и хочу отметить, что некоторые из них очень выросли: сделали невероятные шаги в творческой биографии, добились новых высот. Другие – наоборот, показали на I туре испытаний свои “не очень” сильные стороны.
Поэтому мои впечатления – самые разные. Но, вообще, для меня – это большой праздник музыки.
─ Четвертый конкурс, на котором вы победили, был ошеломляющим по количеству талантливых участников по всем специальностям: Владимир Крайнев, Гидон Кремер, Елена Образцова и Тамара Синявская, Евгений Нестеренко и Николай Огренич. Чем запомнится XV Конкурс?
─ Именно в этом конкурсе принимает участие большое количество опытных музыкантов, хотя есть и молодые. Чувствуется, что играет более взрослое поколение – им есть что сказать. Претенденты на выход в финал – состоявшиеся исполнители, представляющие, что такое концертная жизнь. Это соревнование на высоком уровне.
─ Такой наплыв “взрослых” виолончелистов – с чем это связано?
─ Не знаю, может быть, с увеличением премии… Вообще конкурс изменился. Мне очень нравится, что как-то стабилизировалась программа, когда большее внимание обращается не на технику, а на музыкальную сторону, ведь конкурс не для того, чтобы люди сдавали какой-то экзамен. Такие ученические исполнения не доставляют никакого удовольствия, а здесь – настоящий “речиталь”, хотя есть и обязательные сочинения.
У конкурсанта появилась возможность выбрать произведение, которое соответствует его характеру исполнения. И когда правильно составлен репертуар, музыкант сразу показывает свои лучшие стороны…
Мы принимаем участие в мероприятии, которое больше похоже на настоящий концерт. Все члены жюри с удовольствием аплодируют. Отсутствует скованная, строгая атмосфера, когда музыканты выходят на сцену, и их судят.
Жюри старается своим позитивным настроем поддерживать конкурсантов, и за следующее произведение они берутся еще с большим воодушевлением. Очень хорошо принимает конкурс публика.
─ На “вашем” конкурсе во время жеребьевки участник получал в конверте не только порядковый номер своего выступления, но и номер класса для занятий, а также расписание автобусов от гостиницы “Россия” до консерватории. Как вы считаете, проведение конкурса в двух городах – это правильно?
─ Я относился немножечко скептично, к тому, что конкурс Чайковского перенесли в Санкт-Петербург. Все-таки я бывший москвич, и мне нравилось, что конкурс всю жизнь проводился в Москве.
Но здесь, в Санкт-Петербурге, – отлично! Зал очень красивый, акустика замечательная, солнышко светит – прекрасная конкурсная обстановка.
─ Вы сегодня беседовали с участниками, не прошедшими во II тур…
─ Такие слова всегда почти одинаковые. Исполнитель должен помнить, что конкурс (даже если он неудачный), – это только один момент в жизни. Именно он определяет, в какой точке ты сейчас находишься, на каком уровне; как определяется твое место в данный момент среди других. Нужно просто сделать выводы и работать дальше, потому что, даже если ты победишь, это еще ничего не значит!
Сегодня ты победил, а завтра – все начнется сначала. На эту встречу некоторые участники возлагали надежды, хотели узнать, что было в их выступлении не так. Поэтому очень важно, не раскритиковывать их, ведь ошибки могут быть у каждого. Я говорил лишь о том, что можно улучшить в их исполнении.
─ В чем был педагогический “секрет” вашего преподавателя – Мстислава Леопольдовича Ростроповича? Вы раскрыли этот секрет до конца, и применяли, занимаясь со своими учениками?
─ Всю жизнь я старался проводить его линию, стремился работать, как он. Правда, я уже не преподаю с 2009 года. Мстислав Леопольдович нас просто ужасно любил, а когда ругал, то всем сразу же хотелось заниматься.
Он прививал огромную любовь к тому, что мы делаем: к музыке, которую мы играем, к великим авторам. Он разворачивал нас в сторону углубления знаний и умений. Проявлял огромнейшую заинтересованность в каждом.
Помню наши классные вечера, – когда он каждому давал “директиву” и никого не оставлял без совета. Ростропович развивал индивидуальность “по-своему”, умел увидеть эту индивидуальность. Он был, как рентген, просвечивал музыканта насквозь; знал, какую программу надо дать студенту и что сказать, чтобы он мог дальше развиваться. Я также считаю, что к каждому студенту нужно подходить персонально.
─ Что прогнозируете в финале?
─ Те шесть человек, которые пройдут на III тур, это будут замечательные исполнители. Сейчас уже это понятно. Неизвестно, что в итоге получится, ведь все зависит от множества факторов. А финалистам пожелаю сохранить творческую атмосферу, творческое отношение к своим произведениям, и именно в день финальных выступлений оказаться на пике своего творчества!
Татьяна Эсаулова, “Российская газета”