13-21 мая 2018 в Саратове проходит IV международный конкурс виолончелистов имени нашего знаменитого земляка Святослава Кнушевицкого.
С одним из участников, Михаилом Родионовым, беседует корреспондент «АиФ – Саратов».
Язвы общества
— Малая родина Кнушевицкого – Петровск, городок, где, по версии литературоведов, разворачивались события гоголевского «Ревизора». Почему гений русской словесности не заметил в глубинке иных героев, кроме взяточников, казнокрадов и проходимцев?
— Видимо, Николай Васильевич изначально ставил задачу обнажать язвы общества. На то она и социальная комедия, чтобы посмеяться над карикатурными персонажами, а не таланты в глубинке искать. Сегодня же, слава богу, в стране есть люди, которые выискивают в провинции одарённых людей и помогают их развитию.
Таланту достаточно показать дорогу, и он постепенно раскроется. Святославу Николаевичу довелось встретить на своем пути людей, трепетно относящихся к талантам. В 20-е годы прошлого века произошла его счастливая встреча с профессором Саратовской консерватории Семёном Матвеевичем Козолуповым, который при переезде в Москву забрал туда и своего талантливого ученика.
Однако Кнушевицкий в столице был вынужден часто прерывать учебу, работая ради куска хлеба во всевозможных ресторанчиках и кафе. Как-то в ресторане «Москва» на игру Кнушевицкого обратил внимание нарком просвещения Луначарский и заказал оркестру сыграть… Чайковского и Глазунова.
Узнав о тяжелом материальном положении юноши, нарком выхлопотал для одаренного студента именную стипендию. Вообще саратовская земля кровными узами связана с именем Кнушевицкого. Его ученик Лев Иванов по окончании Московской консерватории вернулся в Саратов и воспитал целую плеяду виолончелистов, в том числе и моего любимого педагога Надежду Скворцову.
Трогает душу
— Молодому человеку по улице, наверное, легче и весе- лей ходить с гитарой. Поче- му из всего разнообразия инструментов выбрали такой нелёгкий во всех смыслах инструмент?
— Всё это вещи преодолимые, и есть ради чего. В сравнении с другими струнными инструментами у виолончели звук очень тёплый, певучий, глубокий. Поэтому лично мне виолончель гораздо ближе чем, например, скрипка, при всех её достоинствах. И конечно, многое зависит от исполнителя – не только от его техники, но и от отношения к инструменту и музыке, написанной для него.
— Говорят, от необычного «голоса» Кнушевицкого у слушателей выступали слезы…
— Действительно, уникальность его как исполнителя была связана с природным даром: необыкновенные руки, мягкие пальцы, отсюда особенно насыщенный, объемный звук. На его концертах зал испытывал огромное воодушевление. Маэстро умел тронуть глубочайшие человеческие струны, о которых в быту люди, может быть, даже не догадывались.
То, что удавалось достичь Святославу Николаевичу, – идеал. К нему молодым исполнителям следует стремиться. Готовясь к конкурсу, много слушаю – как Кнушевицкого, так и современных исполнителей. Услышать предшественников необходимо, чтобы найти себя и свою истину, чтобы не оказаться скучным ретранслятором тысячу раз до того слышанного и сыгранного. Не подражать кому-либо, а дать свою интерпретацию и через неё передать чувства, созвучные мне и моим современникам.
В блоке обязательных произведений с педагогом выбрали немецкого автора XIX века Макса Регера, музыка которого привлекает настроенностью на философские размышления. Второе произведение – Шуберт с его романтикой и акцентом на эмоциональных ощущениях. И наконец, Чайковский – совсем другой масштаб, ностальгическая грусть, столь свойственная русской душе.
Подобно маэстро, стараюсь в момент исполнения ни на что не отвлекаться, уйти в себя, устремив взгляд ввысь…
Классика и интеллект
— А о чем сегодня «размышляет» виолончель?
— Если художники одними и теми же красками создают картины в абсолютно разных стилях, внося новые штрихи, цветовую гамму, свой подход к изображению, то же можно сказать и о музыкальных инструментах. Виолончель вовсе не чурается современных направлений, не чужды ей джаз, абстракция, авангард. Сейчас чего только не придумывают: микрофоны, звукосниматели на струны ставят, появились электровиолончели.
Но проблема в том, что с прошлого века обществу активно, если не сказать агрессивно, навязывается массовая поп-культура. Почти все мои сверстники слушают радио «Рекорд», где звучат однотипные, простенькие примитивные мелодии. После навязчивого «дыц-дыц!» воспринимать чистую классику способен далеко не каждый. Вот почему ставлю перед собой задачу этой музыкой все-таки достучаться до души своих сверстников.
— Зачем жителю современного мегаполиса классическая музы- ка, и в том числе виолончельная?
— Вообще искусство прививает вкус и воспитывает душу, пробивает некие забитые каналы, учит мыслить и чувствовать. Поэтому на Востоке, в Китае, Японии, Корее сейчас родители своих малышей с трех лет стараются усадить за музыкальный инструмент. В лифтах, электричках, повсюду звучит классика, чтобы массово настраивать на гармонию, интеллект, развивать в людях творческое начало.
Давно замечено, что дети, прошедшие музыкальную школу, трудолюбивы, ответственны, быстрее и лучше соображают, даже в толпе выделяются одухотворенными лицами. Сейчас детей приводят в музыкальную школу, может быть, особо не задумываясь, просто поддерживая семейную традицию: играть на гитаре, фортепиано, петь фольклор, а кто-то идет, «как мама», на скрипку.
Виолончель же требует особых музыкальных данных. И если педагоги заметили их в малыше, они начинают уговаривать родителей, которые зачастую ничего про виолончель не знают и соглашаются неохотно. Но как потом мы, виолончелисты, благодарны судьбе за то, что нам подарили возможность играть на этом инструменте! Он несёт в себе совершенно особую ауру.
И пусть не все из нас станут великими музыкантами, но породниться с виолончелью – это для всех нас настоящее счастье. Юрий Башмет любит цитировать известного учителя музыки Петра Столярского:
«Мне не нужны талантливые дети, мне нужны талантливые мамы!»
Я полностью с этим согласен и благодарен своим родителям, которые привели меня в музыкальную школу.
Юрий Абрамович любит ещё рассказывать, как в один прекрасный день, на уроке музыкальной литературы, поставили «Шестую симфонию» Чайковского. И он спросил своего приятеля: «А у тебя есть эта запись?». Выяснилось, что есть. И в тот же вечер он её прослушал вместе со Вторым концертом Рахманинова. Сидел и слушал вместе с родителями. И вот эти два произведения стали переломным событием в его жизни. Будущему маэстро стало очевидно: «Чайковский круче «битлов!».
Валерий Калашников, “АиФ-Саратов”