Айгуль Ахметшина, обладательница I премии 36-го Международного конкурса оперных певцов имени Ганса Габора «Бельведер», финал которого впервые прошел в России, стремительно завоевывает любовь публики, признание международных экспертов и сцены лучших оперных домов мира.
В судьбе самой юной участницы конкурса все – неординарно и вызывает уважение, смешанное с восхищением.
Ей 21 год, она из Башкирии, закончила Уфимское училище искусств, как меццо-сопрано поет чуть больше года (до этого была сопрано), успела стать лауреатом нескольких международных конкурсов и самым молодым участником двухлетней Молодежной программы Королевской оперы «Ковент Гарден» в Лондоне, а Дмитрий Бертман, художественный руководитель «Геликон-оперы» и член жюри конкурса «Бельведер», вручил Айгуль в качестве приза ангажемент в «Геликоне».
Этот разговор произошел накануне финального прослушивания (тогда еще Айгуль не знала, что станет победительницей конкурса). В суматохе, неизбежно сопутствующей подготовке к трансляции (а финал конкурса транслировался телеканалом «Россия-Культура», и весь день по театру носились телевизионщики), мы уединились в опустевшем историческом зале княгини Шаховской, в котором проходили прослушивания первого и второго туров.
Здесь я впервые услышала Айгуль и была поражена красотой ее голоса и виртуозным исполнением сложнейшей партии Анжелины из «Золушки» Россини. Оказалось, не только я.
Жюри выбрало ее из как самую лучшую из 15 достойнейших претендентов.
— Айгуль, как Вы попали на конкурс «Бельведер»?
— Изначально, когда я узнала про Международный конкурс «Бельведер», я и не мечтала, что поеду. Знала, что в нем участвуют опытные певцы, с огромным багажом партий, у которых и возможностей больше. И они поют много лет. А я как меццо-сопрано начала петь полтора года назад.
— Как же это произошло? Переход на меццо?
— Я закончила Уфимский колледж искусств, проучилась там четыре года. Но после окончания колледжа не стала поступать в консерваторию, а продолжила заниматься со своим педагогом Наилей Габдулхаевной Юсуповой. Каждый день ходила на занятия.
У меня тогда начал меняться голос, и я решила остаться. Я сознательно не хотела менять педагога. Даже профессор Миланской консерватории им. Джузеппе Верди маэстро Дельфо Меникуччи советовал мне не менять педагога («Ты идешь в правильном направлении, туда и двигайся», – сказал он).
Если бы не мой педагог, я бы наверно, и не занималась этим делом. Потому что буквально тем летом произошла серьезная авария, и я потеряла голос. Все, что было наработано, пропало. Все мои верхние ноты были поджаты. Я отчаялась, даже решила, что не буду больше петь, пойду работать в полицию. А Наиля Габдулхаевна мне говорит – «Как это не будешь петь? Даже не думай!».
У нас в Уфе тогда проходил Первый международный конкурс вокалистов имени Федора Шаляпина. Она меня заставила готовиться к участию в нем и – как детей учат плавать – «выкинула» туда…
Стресса было много, конечно. Но это был первый конкурс, где я вышла петь именно в театре. С оркестром я пела, на различных площадках, но именно выйти на сцену театра – такого не было. Тогда я поверила в себя.
И сейчас мой педагог приехала со мной. Для меня это огромная поддержка, потому что нет никакой паники, по-другому начинаешь все воспринимать. Когда я ехала на конкурс, я не настраивалась на то, что нужно обязательно победить. Нет у меня такого.
Я знаю, что, во-первых, верх может взять опыт. Во-вторых, конкурс – непредсказуемая вещь. Мы – не спортсмены. У нас не видно, кто пришел первым, а кто – последним.
У нас имеют значение множество нюансов: волнение на сцене, кто как посмотрел, «на вкус и цвет», на любителя. Здесь собралось очень много хороших певцов. Моя главная цель – почему я приехала на «Бельведер» – чтобы меня услышали и запомнили. Потому что в дальнейшем мне нужна будет работа.
Сейчас уже есть приглашение на прослушивание в Real De Madrid и Lа Opera de Malaga. Недавно я ездила в Мексику на Международный конкурс оперных певцов Франциско Арайса, заняла третье место и получила эти приглашения в качестве приза.
Я сама еще пока не осознаю, на какой уровень я выхожу. Все происходит как во сне и как будто не со мной. И я не ставлю огромных целей завоевать весь мир. Как бог даст, так и будет.
— Когда Вы начали петь?
— С шести лет. Я начала профессионально заниматься академическим вокалом. В нашей семье у всех – от природы академические голоса.
— И все поют?
— К сожалению, нет. Дедушка считал, что музыкант– это не профессия. Поэтому у нас – династия полицейских.
— И Ваши родители тоже хотели, чтобы Вы пошли в полицию?
— Нет, моя мама всегда говорила: «Ты должна исполнить мою мечту». Мои первые выступления были уже в три года (улыбается), и они поняли, что другого варианта, кроме как стать певицей, у меня и нет.
Когда мне было 12 лет, мы выезжали в Италию, концертировали по городам. Я пела национальные башкирские песни и классические арии, естественно, не на том уровне, который у меня сейчас. Но пела я произведения, как ни странно, очень сложные. В 12 лет умудрилась спеть Чайковского «Я ли в поле да не травушка была….» и «Испанскую песню» Делиба.
Сейчас я ни в коем случае не возьмусь за эти произведения! Начнем с того, что, во-первых, я училась в сельской музыкальной школе и по первому образованию – баянистка. Баян и вокал. Но закончила школу, вручила маме аттестат, убрала баян куда подальше, с глаз долой из сердца вон, и забыла про него.
Моя семья и сейчас живет в деревне. Я же приехала в Уфу «покорять большой город». Уфа мне тогда казалась огромным городом. А теперь я в Москву чуть ли не каждую неделю летаю. Еще и Лондон добавился.
— Это же здорово, когда весь мир перед тобой открывается.
— Да, это ценно. У нас все говорят – а как же высшее образование? Где твое высшее образование? Но в Европе, я заметила, не нужна «корочка». Им нужно качество твоей работы.
Пока у меня есть преимущество в том, что я – молодая. Буквально через два-три года (сейчас мне 21 год), я буду считаться «старой». Придет новое поколение. И я должна все время совершенствоваться. Надо работать над собой.
Меня многие ругали, что я плохо владею английским языком. Я стала его усиленно учить. В «Ковент-Гардене» мне сказали, и я им очень благодарна за такие слова: «Ничего страшного. За два года, хочешь не хочешь, ты будешь говорить».
И действительно, когда я приезжаю в Лондон, первую неделю идет адаптация, а дальше я погружаюсь в эту среду. Спадает психологический барьер – прежде всего боязни разговора. И ты начинаешь строить предложения, хоть и неправильно, но тебя понимают, в результате дальше говоришь все более уверенно. А здесь практики нет, поэтому, естественно, не разговариваешь. Первое время на слух очень тяжело воспринимать язык.
— А с итальянским у Вас как?
— Итальянский пока слабо. То есть он пока на таком уровне: что-то понимаю, что-то – нет. Заучиваю партии наизусть.
— Итальянский певцу надо обязательно учить. И французский. И немецкий. Чем больше языков, тем лучше.
— Придется. Но, как однажды сказал в своем интервью мой земляк и хороший знакомый Ильдар Абдразаков, «Когда я только начинал свою карьеру, я не понимал и не знал ни английского, ни итальянского, и вообще ничего не знал…».
— Кстати, да, Ильдар тоже из Уфы.
— И его брат Аскар. С Аскаром незадолго до моего вылета в Москву на «Бельведер» мы пели вместе на фестивале в Башкирии «Сердце Евразии». Я счастлива, что получилось стоять с ним на одной сцене. Они с братом, несмотря на плотную занятость, стараются интересоваться, как развивается моя карьера.
К сожалению, в Уфе я пою редко, но этот город очень важен мне, ведь там я училась, там мой педагог и мои друзья. Я люблю Уфу! Обязательно когда-нибудь вернусь туда и спою спектакль…
— Расскажите, как Вы попали в «Ковент-Гарден» в таком молодом возрасте. Это же уникальный случай.
— После Первого конкурса вокалистов имени Федора Шаляпина я отправилась в Москву на IV открытый Международный оперный конкурс New Opera World. Я и раньше принимала в нем участие, во время обучения в колледже, и даже заняла тогда первое место.
А второй раз я уже участвовала в номинации среди оперных певцов. И я опять думала – зачем я туда лезу? Все такие опытные, взрослые, а я… после училища, непонятно кто. Опыта работы в театре нет. Что я им покажу?
Но меня заметил Дэвид Гоуланд, он был председателем жюри. И пригласил меня на второй тур прослушиваний в Лондон, в молодежную программу Королевского оперного театра «Ковент-Гарден». И я, не зная языка, поехала. Потом, когда я туда летела, был панический страх. Я ведь одна поехала, никто не встречал, а надо было как-то в город добраться…
Тем более, семья у меня не богатая, мама меня воспитывала одна, и она уже на пенсии, я ходила по спонсорам, искала, кто как поможет. Но меня очень дружелюбно встретили. Я ходила по улицам с гугл-переводчиком, он меня везде выручал (смеется).
Потом начала что-то понимать. В «Ковент-Гардене» я познакомилась с невероятными, талантливыми певцами. У них потрясающие голоса. Всего было 365 человек. Из них выбирали пять певцов! Я уже начала думать, что совершила безумный поступок…
Но в итоге я попала туда. И мне сказали: ты одна из самых молодых певцов, кого мы берем. Теперь в конце августа я улетаю в Лондон, на два года. И в ноябре уже пою Мерседес в постановке «Кармен» Барри Коски и Кармен в проекте Питера Брука, затем Сонетку в самом «Ковент-Гардене» в «Леди Макбет Мценского уезда» в постановке Тони Паппано и Ричарда Джонса.
А в июле у меня дебют – в первый раз буду играть в полноценном спектакле и сразу петь главную партию – Золушку в «Золушке» Россини на фестивале Opéra de Baugé во Франции, в постановке Бернадетт Гриметт (Bernadette Grimmett), основателя фестиваля. Дирижировать будет Константинос Диминакис.
— Замечательные планы. А что Вам дал «Бельведер»?
— Он мне дал новые знакомства. Я познакомилась с хорошими певцами, также – я надеюсь – меня запомнили члены жюри, и мы сможем сохранить наши контакты. Очень полезно постоять на такой сцене. Исторический зал – Белоколонный зал княгини Шаховской в «Геликон-опере» – потрясающий! Энергетика зала помогает, и ты думаешь, неужели я тоже здесь? Я этого достигла… Это счастье, стоять на сцене и петь для таких людей.
Послесловие
Уже после завершения конкурса, когда стихли овации, победители получили награды, «Геликон» потихоньку опустел и даже как-то стало грустно, что все разъехались, я задала Айгуль еще пару вопросов. В статусе победительницы конкурса «Бельведер» она ничуть не изменила своего искреннего подхода к ответам.
— Что Вы ощутили, когда узнали, что – первое место? И Вы получили ангажемент в театре «Геликон-опера»?
— Честно говоря, я до сих пор не верю в свою победу. Как я уже говорила, у меня не было цели стать первой. Конечно же, я счастлива, что труды моего педагога и мои оценили. Значит, мы не зря работали и движемся в правильном направлении.
Вдвойне приятно, что оценивало высокопрофессиональное жюри, заинтересованное в качественном отборе. Представляю, насколько тяжело им было выбирать победителей. Победа на этом конкурсе придает уверенности в себе. Значит, я действительно занимаюсь своим делом. Теперь только вперед к новым свершениям! Совершенно нельзя расслабляться. Работать, работать и еще раз работать.
Когда я узнала, что получила приз – ангажемент в «Геликон-опере» от Дмитрия Александровича Бертмана – была удивлена и очень рада. Хотелось бы отметить, что я изначально влюбилась в этот театр: «Геликон» – невероятно красивый, уютный, с потрясающими залами, с великолепной акустикой. Мне казалось, что я уже пела здесь. Возможно, в прошлой жизни (улыбается).
Конечно же, атмосфера театра зависит от руководства. Сначала я даже побаивалась Дмитрия Александровича (смеется). Слишком уж суровым он мне показался, но, после того, как я услышала о нем много восторженных отзывов от коллектива, моя боязнь испарилась. Заочно я много слышала, читала о Дмитрии Бертмане, его постановках.
Мне бы очень хотелось поработать с таким режиссером. Уверена, я многому смогу научиться у него, если судьба даст мне такой шанс! Этот человек – невероятная кладезь знаний, опыта, любви к искусству. С нетерпением жду возможности посотрудничать с Дмитрием Александровичем и вернуться в столь уже родной театр!
— Ваши впечатления о конкурсе и атмосфере, царившей во время него в стенах «Геликон-оперы»?
— Только позитивные, теплые и приятные! Организация – на высоком уровне. Потрясающий коллектив «Геликон-оперы» стал мне родным (улыбается). Меня поддерживал весь оркестр, дирижер Евгений Бражник…
Столько теплых слов было сказано, и я чувствовала эту поддержку, стоя на огромной сцене. Совершенно не ощущалась конкуренция. Все конкурсанты были настроены дружелюбно и искренне сопереживали друг другу. Что меня крайне удивило (смеется).
Я подружилась со многими участниками конкурса. Надеюсь, когда-нибудь мы с ними обязательно еще встретимся и, возможно, даже споем в одном спектакле.
Беседовала Ирина Шымчак