Интервью с членом жюри II Всероссийского музыкального конкурса по специальности “оперно-симфоническое дирижирование”, профессором Московской консерватории им. П. И. Чайковского Анатолием Левиным.
Владимир Ойвин: Вы были членом жюри и I, и II дирижёрских конкурсов. Чем они отличались друг от друга?
Анатолий Левин: Говорить о разнице довольно трудно, потому что конкурс проводился по тем же правилам, что первый и по той же схеме, в четыре тура.
Изменилась программа. Отличия есть, но не очень большие. На любом конкурсе каждый новый музыкант – это другой мир, каждый новый человек поначалу загадка и очень интересно, как эта загадка раскроется. В этот раз на конкурс была направлена 71 заявка, и мы отобрали по видеозаписям 20 человек. Несколько дирижеров, прошедших отбор в этом году, уже участвовали в первом конкурсе четыре года назад.
– Мне кажется, что программа этого конкурса немного сложнее, нежели первого.
– Да, в нее входили сочинения, которые могут вызвать затруднения и у очень опытных дирижёров, например: «Дон Жуан» Рихарда Штрауса, части из симфоний Малера, Брукнера, Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, Шостаковича, Концерта для оркестра Бартока и другие.
Должен сказать, что, на мой взгляд, и в первом, и во втором конкурсах в программе был некоторый пробел – отсутствие в списке обязательных сочинений венских классиков: Гайдна, Моцарта и Бетховена. На прошлом конкурсе в первом туре было одно или два сочинения этих композиторов, которые не обязательно было ставить в свою программу, а в IV туре можно было не вытянуть два произведения, среди которых была симфония Гайдна. Таким образом, почти отсутствовал огромный пласт музыки, который в большой степени определяет уровень музыканта.
В этом году было то же самое. На первом туре был список из восьми сочинений на выбор исполнителя. Среди них увертюра к «Дон Жуану» Моцарта и Увертюра «Леонора» № 3 Бетховена. Но конкурсанты могли выбрать увертюру к «Мейстерзингерам» Вагнера, или увертюру к «Оберону» Вебера и таким образом обойти “риф” венской классики, в отличие от Всесоюзного конкурса 1971 года.
Тогда на втором туре обязательными произведениями наряду с шестью симфониями Чайковского были восемь симфоний Бетховена, с Первой по Восьмую. Накануне тура участники тянули жребий и должны были на следующий день репетировать и исполнять одну часть симфонии Бетховена и одну часть симфонии Чайковского. Это огромная работа.
Я помню период, когда в классе Лео Гинзбурга готовились к конкурсу Александр Лазарев и Михаил Юровский. Каждая симфония разбиралась предельно тщательно: содержание, форма, стиль, традиции исполнения и так далее. Такая подготовка к конкурсу стимулирует колоссальный прогресс в развитии музыканта.
– Не кажется ли вам, что название конкурса неточное – оперно-симфоническое дирижирование. Оперой здесь и не пахнет. Увертюры это тоже симфоническое сочинение.
– Согласен, правильнее было бы назвать симфоническое дирижирование. На некоторых международных конкурсах в программу входит аккомпанемент певцам, так же, как аккомпанемент солисту-инструменталисту.
Но нельзя объять необъятное. Во всяком случае, программа давала возможность каждому конкурсанту проявить себя в достаточной мере.
– Кого из тех, кто не прошел в финал, вы считаете возможным отметить особо?
– Я отметил бы Ивана Демидова, Игоря Мокерова и Сергея Симакова. Они представляются мне очень интересными музыкантами, имеющими за плечами определенный опыт и свое видение произведений.
Но конкурсный марафон – тяжелая вещь. У каждого из конкурсантов были удачи и неудачи и оценивались они по очень разнообразным параметрам.
– Результаты конкурса вас удовлетворили?
– Я считаю такое распределение премий оптимальным. Жюри оценивало не только сегодняшний, сиюминутный результат. Оно смотрело на возможность развития музыканта, на перспективу, на наличие дирижёрского дарования. Может быть, у кого-то все получается благополучно, и на конкурсе все идет гладко и правильно, но нет самого главного – нет энергии, нет глубины, нет исполнительского «я».
И наоборот, мы знаем великих исполнителей, чьи выступления были подчас очень неровными. Можно вспомнить Генриха Нейгауза, Владимира Софроницкого и многих других.
Не всегда ровность и стабильность характеризуют музыканта высшего класса. Часто на конкурсах побеждают средние, которые ровно и аккуратно прошли все туры и по сумме оценок оказался наверху.
Бывают и другие привходящие обстоятельства. Например, ситуация перед конкурсом у Валентина Урюпина. Его нельзя назвать нестабильным музыкантом. Он очень много и успешно работает в Пермском театре опе ры и балета, в оркестре “Musica Aeterna”, a недавно возглавил Симфонический оркестр филармонии в Ростове-на-Дону. Это огромная ответственность и очень большая занятость. Кроме того, он активно продолжает свою концертную деятельность как выдающийся кларнетист.
Буквально накануне конкурса ему пришлось срочно вводиться в труднейшую оперу «Мадам Баттерфляй» Пуччини, выучить ее и продирижировать двумя спектаклями. За день до конкурса у него был большой концерт с Хиблой Герзмавой в Ростове. На первых двух турах он был просто физически очень уставшым. Но на третьем туре выступил гораздо удачнее, а на четвертом произошел прорыв.
– Все стало на свои места?
– Да, ситуация резко изменилась….Наша самая главная задача – это выявить яркие и перспективные таланты и поддержать их. Что и произошло.
Жюри проявляло толерантность ко многим конкурсантам, видя в них искру таланта и возможность в будущем проявить себя очень ярко.
– Как происходила работа жюри? Я обратил внимание, что по окончании очередного тура были довольно длительные, более двух часов, заседания жюри.
– Вы знаете, заседания и должны быть длительными. Мне кажутся уродливыми конкурсы, на которых голосование происходит механически, простым подсчетом голосов, поданных за или против без какого бы то ни было обсуждения.
Мы же обсуждали каждого конкурсанта, открыто высказывали свое мнение. И уже в конце заседания подсчитывалось число голосов, поданных за того или иного конкурсанта.
– У меня сложилось ощущение, что и в жюри, и между конкурсантами была очень дружеская и доброжелательная атмосфера.
– Безусловно. Я наблюдал за конкурсантами и видел, какие между ними установились добрые, товарищеские отношения. Они приходили слушать друг друга, обменивались впечатлениями, не замыкались только в своей программе.
Так же и в жюри: мы спорили, высказывали иногда совершенно противоположные точки зрения, но это ни в какой мере не сказалось на наших личных взаимоотношениях. Очень хорошая атмосфера была и в Концертном зале и в зале, где заседало жюри.
– Из всей финальной четверки на меня самое сильное впечатление произвел Тимур Зангиев. Кроме чисто музыкального дарования, он ещё очень успешен в творческой жизни. В 18 лет по конкурсу стал дирижером-ассистентом в театре им Станиславского и Немировича-Данченко, а в этом году – штатным дирижером этого театра.
В списке его спектаклей, кажется, 11 названий, и он даже является дирижёром постановщиком нескольких спектаклей. И это в неполные 22 года на 4 курсе консерватории.
– Я знаю Тимура много лет. Я с ним начал заниматься, когда ему было 11. В неполные 18, он поступил в Московскую консерваторию в класс Геннадия Николаевича Рождественского.
Он начал заниматься дирижированием очень рано – в семь лет и сразу попал в руки замечательных педагогов. Когда я с ним познакомился, у него уже был довольно большой опыт выступлений с разными оркестрами. Его приглашали дирижировать не только во Владикавказе, где тогда жила его семья, но он также неоднократно выступал с оркестром Мариинского театра, с оркестром «Новая Россия» с “Виртуозами Москвы”. При этом у него абсолютно отсутствует звездная болезнь. Он не воспринимает свой талант как что-то сверхъестественное. Кто-то играет на скрипке, кто-то на фортепиано, а он дирижер – ну и что?
Кстати, он при этом хорошо играет на скрипке, и особенно хорошо на фортепиано.
– Он меня поразил в балете «Майерлинг» на музыку Листа. Партитура составлена из отдельных фрагментов, и Тимуру удалось собрать все эти фрагменты в единое целое так, что не было ощущения «лоскутного одеяла».
– Да, я с вами согласен. К нему очень хорошо относятся в театре, ему доверили много спектаклей (достаточно назвать оперы “Дон Жуан”, “Так поступают все женщины” Моцарта, “Орфей” Глюка”, Севильский цирюльник” Россини, балеты Ф. Аштона, Д. Ноймайера). Но тут есть одна опасность.
Он имеет богатейшую практику в театре такого высокого уровня, да еще в таком молодом возрасте, но надо думать и о Школе, о дисциплине профессии, о чистоте техники. Надо осваивать не только текущий репертуар театра. Иногда необходимо остановиться, подумать и понять чего ему не хватает на данный момент. Обязательно нужно осваивать и симфонический репертуар.
Поэтому я очень рад, что он участвовал в конкурсе, который дал большой толчок в его развитии. Мне кажется, он выступил достойно, что позволило ему разделить третье место с талантливым учеником Ю. И. Симонова Алексеем Рубиным.
Хочу сказать, что всем конкурсантам, слушателям и нам, членам жюри невероятно повезло, потому что конкурс сопровождал оркестр Московской филармонии, руководимый Ю.И.Симоновым. На протяжении всех туров оркестр производил на всех превосходное впечатление. Это была титаническая работа. То, как оркестр себя показал, вызывает огромное уважение. Они ни разу не позволили себе играть вполсилы, несмотря на усталость.
Возвращаясь к обстановке, в которой проходил конкурс не могу не отметить огорчительный факт: ни первый, ни нынешний конкурс практически никак не освещался в СМИ. Кроме Вас, я не видел в зале ни одного журналиста. Не было ни одного представителя филармоний.
А ведь среди 20 конкурсантов, прошедших отбор, ни про кого нельзя сказать, что ему нечего делать в этой профессии. Неужели не интересно послушать молодых людей, от которых зависит будущее нашего исполнительского искусства?
Я разговаривал со многими конкурсантами, не прошедшими в финал. И каждому из них я говорил, что он не случайный человек на этом конкурсе. Как и мои коллеги, я в первую очередь стремился отметить его сильные стороны.
Но у них у всех, даже вышедших в финал, есть еще много проблем и мы откровенно говорили, на что им надо обратить особое внимание.
– Это получился не только конкурс, но и мастер-класс.
– Безусловно! Я присутствовал на утренней репетиции гала-концерта. Юрий Иванович с оркестром репетировал те сочинения. которые должны были прозвучать вечером. При этом он указывал те места в партитуре, на которые надо было обратить особое внимание. После этого за пульт вставал конкурсант. Это был мастер-класс высокого уровня.
Беседовал Владимир Ойвин
Анатолий Абрамович Левин – заслуженный артист РФ, профессор Кафедры оперно-симфонического дирижирования Московской консерватории им. П. И. Чайковского, на протяжении 35 лет — дирижер Московского государственного академического Камерного музыкального театра имени Б. А. Покровского.
Художественный руководитель и дирижер симфонического оркестра студентов Московской консерватории. Дирижер симфонического оркестра Московского академического музыкального училища при МГК им. П. И. Чайковского.
Художественный руководитель и главный дирижер Молодежного симфонического оркестра Поволжья. Художественный руководитель и главный дирижер Концертного симфонического оркестра при Московской государственной консерватории
Родился 1 декабря 1947 г. в Москве.
В 1963 г. окончил музыкальную школу № 1 им. С. Прокофьева, затем поступил в Московское академическое музыкальное училище при Московской консерватории имени П. И. Чайковского, где учился в классе альта у профессора Евгения Страхова. Окончив с отличием училище в 1967 г., он продолжил занятия в Московской консерватории в классе профессора Е. Страхова. В 1970 г. одновременно начал заниматься в классе оперно-симфонического дирижирования у профессора Лео Гинзбурга. В 1972 г. он закончил консерваторию с отличием по классу альта, а в 1973 г. — как оперный и симфонический дирижер.
В январе 1973 г. Анатолий Левин был приглашен знаменитым оперным и театральным режиссером Борисом Покровским работать в недавно созданном Московском камерном музыкальном театре.
В течение 34 лет работы в Московском камерном музыкальном театре Анатолий Левин принял участие в постановке и исполнении большого числа опер, таких как «Нос», «Игроки», «Антиформалистический раек», «Век DSCH» Дмитрия Шостаковича; «Похождения повесы», «Байка», «Свадебка», «История солдата» Игоря Стравинского, опер Гайдна, Моцарта, Бортнянского, Шнитке, Холминова, Денисова и т.д. Работая в Московском камерном музыкальном театре, Анатолий Левин гастролировал во многих городах прежнего СССР, дирижировал в известных концертных залах и оперных театрах Европы, Южной Америки и Японии, на музыкальном фестивале в Западном Берлине в 1976 и 1980 гг., Брайтонском музыкальном фестивале в Великобритании; в театре «Коллон» в Буэнос-Айресе, «Ля Фениче» в Венеции и т.д.
Левин сделал много записей, в том числе опер Бортнянского, Моцарта, Холминова, Тактакишвили и т.д. В 1997 г. он записал компакт-диск оперы Стравинского «Похождение повесы» с японской компанией звукозаписи “Классика ДЛМ”. В Японии же были выпущены видео-версии «Байки» Стравинского, «Свадьбы» Холминова и «Директора театра» Моцарта. В 1995 г. A. Левин вместе с солистом Московского камерного музыкального театра Алексеем Мочаловым и Камерным молодежным оркестром подготовил и записал компакт-диск произведений Шостаковича для баса и камерного оркестра, с французско-русской фирмой звукозаписи «Российские сезоны». Эта звукозапись получила приз «Диапазон д’ор» в декабре 1997 г. и наивысшую оценку журнала «Монд де ля мюзик».
Анатолий Левин дирижировал Государственным академическим симфоническим оркестром России им Е. Ф. Светланова, Российским государственным симфоническим оркестром кинематографии, Академическим камерным оркестром «Musica Viva», Симфоническим оркестром Московской государственной филармонии, оркестром «Новая Россия», Государственной академической симфонической капеллой России. В январе 2007 г. выступил с Симфоническим Оркестром Йельского университета, США.
Сотрудничал с выдающимися музыкантами: Валерием Афанасьевым, Натальей Гутман, Элисо Вирсаладзе, Николаем Петровым, Александром Рудиным, Дмитрием Башкировым, Алексеем Любимовым, Дитрихом Хеншелем, лауреатами международных конкурсов Графом-Муржой, Александром Тростянски м, Денисом Шаповаловым, Aлексеем Володиным, Яковом Кацнельсоном, Хиблой Герзмава, Сергеем Антоновым, Александром Бузловым, Нареком Ахназаряном, Екатериной Мечетиной и многими другими.