В Национальном академическом Большом театре оперы и балета открылся I Минский международный рождественский оперный форум.
За шесть дней, с 7 по 12 декабря, зрители смогли увидеть наиболее популярные оперные спектакли в исполнении известных белорусских артистов и приглашенных звезд мирового уровня.
Участие в форуме принимают более 150 гостей из России, Литвы, Латвии, Азербайджана, Сербии, Испании, Узбекистана.
Прямой эфир нашего портала посетил идейный вдохновитель форума, известный белорусский дирижер Вячеслав Волич, который рассказал об особенностях фестиваля, его участниках и месте белорусской оперы на мировом музыкальном олимпе.
— Вас называют идейным вдохновителем оперного форума. Вы с таким определением сами согласны?
— Я не буду ничего возражать против этого определения. Если коротко изложить историю создания нашего фестиваля, то он действительно был задуман ровно год назад, в начале декабря прошлого года, когда в театр пришел новый генеральный директор. Так случилось, что я сумел попасть к нему на прием одним из первых. Мне кажется, мне повезло.
— …прорвались…
— Совершенно верно. Я предложил ему несколько идей. Некоторые из них он принял тут же, сходу, и сказал, что это те идеи, которые актуальны, которые нам нужны, которые мы хотим реализовать.
— Но одно дело предложить идеи, и совсем другое – взять ответственность и организовывать.
— Вы абсолютно правы, потому что это невероятно значимое событие в жизни не только театра, но и нашей страны. Потому что он первый, потому что он международный, потому что оперный фестиваль – это всегда очень сложно. И затраты невероятные – не только финансовые, но и организационные, и творческие. Это очень большое дело, поэтому к нему готовились буквально с того дня, как директор сказал: “Да, этому фестивалю быть, мы его будем делать”. Прошел ровно год, и весь этот год мы им занимаемся.
— Почему Вы считаете, что такой фестиваль нужен Беларуси?
— Я начну, может быть, немного издалека. Несколько лет назад бытовало такое мнение, что Минск вообще не оперный город, что тут мало любят, мало знают и мало понимают оперу.
— Но до сих пор тоже иногда можно такое услышать.
— Безусловно. Это мнение имеет под собой определенную почву. Мне посчастливилось в мои студенческие годы и в годы моей учебы еще раньше, в 11-летке – нынешнем лицее-колледже при Белорусской академии музыки, видеть другие спектакли в оперном театре, слушать других исполнителей. И, собственно говоря, это та моя база, на которой основываются мои убеждения.
— То есть все то, что Вы впитали в себя тогда, соответственно, пропустили…
— Мне очень повезло, что в то время, когда я пришел в театр, он начал активно гастролировать. Мне посчастливилось быть участником Международного оперного фестиваля в Солотурне, где наш театр являлся базой, где всегда участвовал наш оркестр, наш хор, наши замечательные солисты и ведущие солисты второго положения, где приглашенными звездами были такие персоны, как Джузеппе Джакомини, Паато Бурчуладзе, Людмила Шимчук, Лео Нуччи и т.д.
Это звезды первой в мире оперы. И вот тогда такая крамольная мысль у меня зародилась… Если говорить коротко, фестиваль невероятно стимулирует раскрытие творческого потенциала всей труппы. Когда в спектакле появляется звезда такой величины, такого уровня, все подтягиваются. Спектакли на фестивале совершенно другие, чем те, к которым мы привыкаем. Потому что вы прекрасно знаете, театр – это такая штука, где рутина может…
— …консервативный, мягко говоря, – Вы об этом?
— Да. А фестиваль – это всегда концентрация всех сил, это такой творческий фейерверк. Поэтому это здорово, это нужно, это необходимо так же, как гастроли. Вот мы сейчас общаемся с гостями нашего форума, среди них очень известные и уважаемые люди. Директор Львовского театра, очень известная персона, говорит: “Вы знаете, театру нужны гастроли, театру нужны фестивали, иначе театр начинает гибнуть. Он так устроен”.
Поэтому мечта такая была, она была давно. Конечно, я не могу сказать, что это моя идея, это я сделал и т.д. Конечно, театр о таком фестивале мечтал. И здесь я хочу сказать особое спасибо генеральному директору, который смог взять на себя ответственность, решил это сделать. Сказал: “Это будет”. И, слава Богу, спасибо Владимиру Павловичу Гридюшко, что это уже сегодня есть.
— Вы сказали, что всегда очень сложно организовать фестиваль такого уровня. В чем основные сложности?
— Их много, это целый комплекс вопросов, который нужно решить. Мы знаем, что наши афиши достаточно насыщены интересными событиями. В течение нынешней осени мы с вами стали свидетелями фестиваля Башмета, “Белорусской музыкальной осени”, нового фестиваля Владимира Спивакова, о котором, кстати, никто не знал. И очень здорово, что его развели по времени с нашим фестивалем, что они не совпали друг с другом.
Поэтому, когда мы придумывали, мы искали место, где это может быть, чтобы ничему не помешать. В то же время, все мы прекрасно знаем, что время рождественских праздников творчески очень насыщенное. Многие артисты, оркестры получают приглашения на гастроли, на какие-то обменные спектакли и т.д. Поэтому мы выбрали это время, рассчитывая на то, что здесь все получится.
Мне кажется, мы не прогадали и смогли вовремя связаться с нашими партнерами, с нашими уважаемыми гостями, всеми, кого мы хотели видеть на нашем форуме.
Я хочу вам сказать, что, к счастью, у нашего театра очень много друзей. И многие артисты меняли свой график, благо мы с ними связывались и договаривались буквально год назад. Гастроли, например, Новой Оперы были запланированы год назад. Приезд главного дирижера Московского театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Феликса Коробова и его солистки был оговорен тоже год назад.
И многие-многие другие артисты запланировали приезд в Минск, потому что они нас давно знают, потому что они любят наш оркестр, наш хор, и действительно освободили время в своем гастрольном графике.
— Если я Вас понял правильно, основная сложность – это участники? Кто же приедет? Финансы – все это понятно. Но основная сложность творческая, это гости, которые посетят. Сойдутся ли сроки и, опять же, графики, соответственно, и наши планы?
Как Вы подбирали участников? Как Вы выбирали тех, кому отправили приглашение на первый оперный форум?
— Нам повезло, что в нашем театре сложился такой творческий костяк, такой организм, который вызывает желание с нами сотрудничать. Это, пожалуй, самое большое достоинство театра. Потому что в очень многих гастролях и фестивалях, в которых я принимал участие и как дирижер, и как организатор – одно время я был директором оркестра, – после наших совместных концертов или спектаклей многие артисты говорили: “У вас замечательный коллектив. Мы очень хотим с вами сотрудничать. Будем очень рады, если вы нас позовете к себе домой”.
Вот эту информацию мы собирали и обсуждали, кого мы хотим видеть, кого мы можем видеть. Так среди наших друзей появились такие певцы, которые не участвовали в этом форуме по разным причинам, но которые раньше уже приезжали. Это очень крупные фигуры.
Например, Паоло Гаванелли – баритон, который участвовал во многих выдающихся постановках по всему миру; который снимался у Дзеффирелли в фильмах-операх, который по телефону сказал: “Это тот оркестр, с которым я выступал? Тогда я приеду”. И дальше уже вступают в действие финансовые и прочие вопросы. Мы для себя называем этот фестиваль фестивалем друзей театра.
— То есть изначально все эти договоренности ведутся на личном уровне? Где-то вы общаетесь, работаете вместе, друг друга узнаете, потом уже идут какие-то приглашения?
— Дальше намного проще решаются вопросы абсолютно со многими артистами. Так было с Новой Оперой. С этим театром я сотрудничаю, к счастью, на протяжении нескольких последних сезонов. Когда я предложил им приехать, они сказали: “Да, у нас есть спектакль, который, мы думаем, понравится минской публике, “Севильский цирюльник”. Мы с удовольствием приедем и покажем”.
Тем более мы придумали такую формулу, которая, кстати, отличает наш фестиваль от многих-многих других оперных фестивалей – мы не только приглашаем артистов известных, очень известных, но мы пригласили два театра.
Это уникальное событие, поверьте мне. Это чрезвычайно сложно по всем параметрам, начиная с финансовых и заканчивая техническими. Потому что спектакль приезжает со своей сценографией, со своим полным сценическим оформлением. Спектакль нужно привезти сюда, собрать, осветить, отрепетировать и показать.
Но еще одну сложность, которую мы сами для себя придумали, но творчески это нам интересно: в этих приездах, в этих постановках участвует наш оркестр, что важно для нас, что нам интересно. Потому что приезжает другой театр, и мы в этот готовый театральный продукт внедряем свой коллектив, получается такой интересный микс. Это очень необычно, привносит новые краски, в то же время дает возможность нашему коллективу стать участниками других спектаклей, которых мы не имеем.
Я вчера на репетиции даже сказал маэстро Нормундсу Вайцису, дирижеру Латвийской оперы, с которой сейчас идут репетиции: “Нормундс, пожалуйста, музыканты оркестра на время ваших репетиций становятся гражданами Латвийской Республики. Делайте, пожалуйста, все, что вы считаете нужным и необходимым”.
Такая же похожая история у нас с “Севильским цирюльником”: сценография, костюмы, весь творческий состав солистов и хора – и наш оркестр. Я очень рад и счастлив, что у меня появилась возможность дирижировать этим спектаклем.
— Это идет такое познание себя, оркестра? Потому что люди разные, краски, опять же, разные, коллективы, опять же, разные и идет вот это сотворчество.
— Конечно. Понимаете, наше музыкально-театральное искусство отличается от многих-многих других жанров. Самое главное – у нас есть общий язык, общий язык музыкальный, который мы способны чувствовать, слышать, и контактировать друг с другом буквально в считанные секунды.
Для этого нам не нужен переводчик, нам не нужна масса всего того, что можно себе представить в драматическом искусстве. В драматическом театре это сделать гораздо сложнее. Ввести, скажем, совершенно другого актера в труппу. В нашем жанре это возможно, и мы этим активно пользуемся.
— Вот эти притирки, в хорошем смысле, примерки друг на друге творческие – оркестра, солиста с другой стороны. Насколько они интересны, насколько они безболезненны? Ведь это различные амбиции, наверное; какие-то недовольства друг другом первичные; какие-то условия друг другу, просьбы.
— Безусловно. Вы знаете, вопрос болезненности или безболезненности, наверное, нужно не так ставить. Вопрос в другом – если есть желание сотрудничать, тогда получается интересный продукт. Если есть желание показать свои амбиции, тогда никакого творчества не получается. Я был часто свидетелем таких концертов или спектаклей.
К счастью, на нынешний фестиваль мы приглашали действительно только тех певцов, которые хотят с нами сотрудничать. Я уже повторяю эту мысль, но эта мысль важная. Вы правы в том, что бывает такая ситуация, когда импресарио присылает вам состав людей, которых вы не знаете, с которыми никогда не работали.
И вдруг действительно появляется артист, у которого главное желание – это он сам, персона. А все остальное должно делаться вокруг него. Печальные результаты чаще всего. Наилучшие результаты, когда есть обоюдное стремление сделать, сотворить, придумать и чувствовать друг друга.
— Были ли вещи касательно этого форума, которые удивили лично Вас? Вы, возможно, чего-то не ожидали, но вот прошло несколько спектаклей, несколько дней – и вы были приятно удивлены. Чем?
— Очень многим. В первую очередь, у меня творческое открытие, которое меня очень порадовало – персоны, о которых я слышал, но не приходилось их увидеть живьем, в деле. Это солистка театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Лариса Андреева, которая исполняла партию Кармен.
Я знал, я слышал о ней, и маэстро Коробов о ней много рассказывал, но для меня это открытие. Эта певица с такой перспективой, и я думаю, что наш фестиваль даст ей возможность, чтобы ее увидели многие-многие. На фестивале присутствуют критики в очень сильном составе, такая команда людей, которая видела многое, знает многое. Их слово, я думаю, поможет ее карьере. Я уверен, что ее ждет мировая карьера.
На этом фестивале у нас четыре гостя, четыре очень известных дирижера. Это Гинтарас Ринкявичус, главный дирижер Литовского симфонического оркестра и дирижер, который возглавлял многие-многие коллективы. Это главный дирижер театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Феликс Коробов. Это дирижер из Латвии Нормундс Вайцис, который будет сегодня дирижировать “Травиатой”.
Это открытие лично для меня – Ялчин Адыгезалов, дирижер из Азербайджана, о котором мы ничего не знали. Мы очень волновались, нам его очень хорошо рекомендовали, но – где, как, что? И я хочу сказать, что он произвел очень сильное впечатление на всю творческую группу, в первую очередь, на оркестр. Оркестры, хор, солисты – все были восхищены его появлением, и это очень приятное открытие фестиваля.
Я думаю, что у нас впереди еще несколько открытий. И сегодня, например, тенор, который меня очень сильно взволновал, солист Латвийской Национальной оперы, замечательное сопрано Сонора Вайце, которая уже была нашим гостем, мы познакомились несколько лет назад и стараемся ее приглашать при возможности.
Весь творческий состав (никого не буду выделять, все замечательные актеры и певцы) – это участники спектакля “Севильский цирюльник”. Я думаю, это будет праздник для нашей публики. И очень много знаменитых гостей примут участие в гала-концерте. В целях экономии времени никого не выделяю, никого не называю.
— Мы тоже очень активно анонсируем. Вы ведь постоянное участие принимаете в международных оперных фестивалях, вы об этом сказали. Я понимаю, что у нас первый фестиваль, но все-таки если сравнить его: что у нас получилось, а над чем нам еще предстоит поработать?
— Поработать придется не немного, а придется поработать много, если этому фестивалю будет дан зеленый свет. Есть много вопросов. Я бы не хотел сегодня говорить о недочетах и недостатках. Я хочу сказать, что вчера на спектакле был премьер-министр нашей страны, его оценка очень высокая, очень положительная.
Для нас это очень важно, потому что мы хотим, чтобы фестиваль получил свою жизнь, свою прописку, чтобы он стал традиционным. Театр очень много для этого сделал. Я назвал только творческую сторону, но я приятно не удивлен, а констатирую, что организация, прием гостей, расписание, репетиции – всего это сделано очень грамотно.
Организация – это большой наш плюс, это отмечают все наши гости, все довольны, кого мы уже приняли. И надеюсь, что останутся довольны те, кто к нам еще приедет. Это наше хорошее качество, такое белорусское.
— …гостеприимство…
— Не только гостеприимство, но и умение организовать. Это отсутствие суеты, отсутствие каких-то нестыковок, несогласованностей. Мне кажется, что театр прилично подготовился к этому большому серьезному событию, и я думаю – у нас получится.
— Как лично Вы относитесь к мнению критиков? И к критикам?
— К мнению критиков… Критики я не читаю, скажу прямо.
— Почему?
— Вы знаете, мы все люди амбициозные и очень ранимые. С годами начинаешь понимать, что все нужно пропустить через себя так, чтобы это не нанесло непоправимый ущерб тебе. Поэтому нужно научиться воспринимать критику рационально, отсеивая эмоциональную сторону. Как это сделать? Это получается с большим трудом.
— У Вас получается?
— Иногда. Поэтому я стараюсь, чтобы кто-то прочел и сказал. Потом мне друзья говорят: “А вот тут было интересно, прочти”. Я не собираю специальную информацию об этом, об этом, об этом.
Самый строгий критик, который у нас есть, во-первых, это мы сами. Сейчас есть возможность записи, и вот это очень трудная история – слушать потом и слышать. Потому что ты слышишь все. Этому научил меня мой учитель Александр Михайлович Анисимов. Я был студентом его класса в магистратуре и его помощником в театре. Я ему очень благодарен очень-очень за многое.
У меня было предложение, чтобы Александр Михайлович был в числе дирижеров этого фестиваля. Очень жаль, Александр Михайлович, простите, что не получилось. Я думаю, что мы исправим эту ошибку в следующем фестивале. Он мне говорил: “Запиши свою репетицию или спектакль и потом послушай”. Это тот рентген, который поможет вам лучше любой критики.
— А почему с Анисимовым не удалось договориться? Какие-то творческие или какие-то иные планы?
— Я не думаю, что творческие. Я думаю, что желание увидеть как можно больше гостей из других стран, других театров сыграло свою роль. К большому сожалению, я повторю.
— Если я понимаю Вас правильно, то, что фестиваль станет традиционным, пока не решено: вот мы завершим, потом наверняка будет какое-то обсуждение, три театра, еще где-то и будет принято соответствующее решение.
— Безусловно. Вы понимаете, я не могу ответить за генерального директора.
— То есть пока мы говорим о первом фестивале. Станет ли он традиционным, покажет время, да?
— Да. К этому есть все предпосылки. Будем надеяться, что так и будет.
— Приехало большое количество критиков, будут смотреть постановки, о которых сказали Вы. Вот этот процесс творчества: различные артисты, наш оркестр, то есть познание себя с разных сторон, опять же, творческих. Белорусская опера без этих экспериментов сегодня…
И зрителю, мне, например, она тоже интересна, потому что наш оркестр, различные солисты, а как это, а что это, новые голоса, как это созвучно – не созвучно? Белорусская опера сегодня без таких экспериментов сама по себе, на Ваш взгляд, интересна?
— Белорусская опера сейчас ищет свое место в большом оперном мире. Приглашение новых режиссеров, и в первую очередь г-на Панджавидзе, мне кажется, это поиск нового пути развития, создание концептуально других спектаклей на другом уровне – и творческом, и технологическом.
— Вы, как дирижер, это приветствуете?
— Не перетягивая одеяло на себя, опять же, нам помогают такие мероприятия, как фестивали. Мне посчастливилось быть участником шаляпинских фестивалей в Казани несколько сезонов подряд, где я увидел работу Панджавидзе. Одна из его лучших работ, на мой взгляд, это “Любовь поэта”. Этот спектакль выдвигался на “Золотую маску” в нескольких номинациях, и две “маски” точно получил.
Когда я увидел спектакль, мне показалось, что нам неплохо было бы сотрудничать с таким режиссером. Благодаря этому появилось два новых спектакля. Это, конечно, не значит, что нужны только такие спектакли, именно такие. Это продукт его интеллекта, его музыкальной составляющей. Он очень приличный музыкант. Что мне нравится, кроме всего прочего, что он выдумывает на сцене, он не идет против композитора. Это качество, которое достойно нашего уважения в музыкальной режиссуре.
Тем не менее в театре всегда есть такая проблема: если только один творческий человек делает все и решает, и постановки только его, и установки творческие только его – это всегда такая немножечко однобокость, которая какое-то время работает и раскрывается потенциал актеров, а потом – все равно штампы, штампы, рутина. Вот это театральная опасность, которой нужно избежать.
Мне кажется, что театру нужно сотрудничать – и сам Михаил Александрович, я думаю, это понимает, что не только его постановки и спектакли должны быть, но и постановки других интересных – и молодых, и знаменитых режиссеров должны быть в репертуаре нашего театра.
— А руководство театра понимает, что хорошо бы было приглашать других режиссеров?
— Хороший вопрос. Я сейчас навлеку на себя массу претензий в свой адрес. Понимаете, я не могу отвечать за руководство и говорить, что, конечно, понимает. Я не знаю, что они будут предпринимать. Я считаю своим долгом то, что я представляю, как я это вижу, и стараюсь, насколько мне это удается, убедить руководство в том, что это будет хорошо для театра.
— Стоит ли нам в ближайшее время ожидать каких-то других режиссеров? Ну, не в самое ближайшее, но все-таки с другими творческими вещами, другим видением.
— Лично я уверен, что стоит, что это необходимо. Во-первых, нас очень скоро ждет премьера очень интересного режиссера Сусанны Цирюк. Это режиссер, которого не надо представлять, мы ее прекрасно знаем. И, кстати, последняя работа, которую я увидел в Минске, в Музыкальном театре, спектакль, который мне очень понравился. Вы не видели?
— Нет пока еще.
— Я сейчас буду вспоминать название, спектакль по знаменитому фильму с Мэрилин Монро в главной роли, спектакль по бродвейскому мюзиклу, с двумя переодетыми мужчинами…
— “В джазе только девушки”?
Этот спектакль в Театре музыкальной комедии поставила Сусанна Цирюк. Очень интересно, очень свежо, динамично. И сейчас она готовится к постановке “Снегурочки”. Это совершенно другой подход, другой взгляд, другое видение, другая пластика, другой художник и т.д. Я очень надеюсь, верю, хочу пожелать ей успеха, потому что она вернулась с новым спектаклем после очень длительного перерыва.
Последний спектакль, который мы ставили вместе, это были “Паяцы”. По-моему, это было лет 12-13 назад. Главное, чтобы было интересно, чтобы труппа жила насыщенной активной творческой жизнью, потому что результат есть тогда, когда есть много интересной работы; когда много интересных постановщиков, режиссеров и дирижеров приезжают.
Когда есть вот этот кровоток, новая кровь, скажем так, поступает к нам и группы крови размываются, их становится много-много. Это всегда интересно. Я противник застоя в любом его виде, в любой форме.
— Какие-то творческие реформы пришли с новым режиссером? Либо, может быть, каким-то образом придут еще, на Ваш взгляд? Или они не нужны сегодня вообще оперному театру?
— Реформы, безусловно, будут. Безусловно, время требует изменения многого того, что мешает двигаться театру вперед. На мой взгляд, театру сегодня не хватает ярких личностей в труппе, в первую очередь. Было в жизни нашей страны очень трудное время. Мы все его пережили, к счастью. Ну, не так, как в песне, что “трудно сегодня, завтра будет еще труднее”, жизнь всегда ставит перед нами новые задачи. Но то трудное время, когда мы замкнулись, когда шел поиск своего лица каждого государства.
А, как известно, театр – это тоже модель государства, и все процессы, которые происходят в обществе, они самым активным образом непосредственно претворяются в театральной жизни. Вот этот период изоляции, период трудный, когда очень большой отток творческих людей, самых интересных, самых перспективных, самых талантливых…
— А где искать личности, скажите?
— Первый, самый главный путь, как мне кажется, это воспитывать их, потому что у нас много талантливых ребят. Это мы знаем, читая состав солистов Мариинского театра, где наших воспитанников очень много.
Один из них г-н Сулимский, которого мы с удовольствием услышали в партии Эскамильо. Я не буду перечислять все фамилии. Я хочу сказать, хорошо, что у наших молодых талантливых певцов, которые уже получили признание и обосновались в других театрах, есть желание приезжать на родину и показывать свое мастерство.
Это один из путей. Но, конечно, я считаю, что самый надежный путь – это создание условий для талантливых молодых людей, создание условий для раскрытия их потенциала здесь, на месте.
— Условия есть сегодня?
— Условия создаются. Я очень надеюсь, что в этом нам поможет и консерватория – Академия музыки, куда в первую очередь приходит талантливая молодежь учиться. Мне кажется, здесь у нас колоссальные резервы, потому что пока вот этого конвейера подготовки, в хорошем смысле слова, я, честно говоря, не чувствую. А здесь огромный потенциал в нашем сотрудничестве, который пока только нащупывается.