На большом зелёном холме жила маленькая девочка. Больше всего на свете она любила музыку. Когда ей было 3 года, она начала играть на пианино и скрипке. В возрасте четырёх лет – сочинять свои собственные мелодии, в 7 лет написала первую оперу, а в 9 лет – свой первый концерт для скрипки.
Идеи иногда посещали её во сне, но обычно возникали тогда, когда она была на свежем воздухе, и ветер развевал её волосы.
“Обычно музыка приходит ко мне, когда я отдыхаю: гуляю, сижу или лежу. Я люблю думать о феях, принцессах и красивых платьях. Если я пытаюсь сочинить музыку, у меня никогда это не получается. Она возникает сама, когда я просто импровизирую за пианино или прыгаю на скакалке.
Иногда я говорю с кем-то и вдруг слышу новую мелодию”.
“Вариации для фортепиано в ми-мажоре” пришли к Альме во сне.
“Я проснулась среди ночи… не желая потерять эту красивую мелодию, взяла блокнот и стала её записывать. На это ушло около трёх часов. Утром мама и папа никак не могли понять, почему я проснулась такая уставшая и почему я не хотела вставать с постели”,
– рассказывает Альма.
Вскоре люди узнали о девочке, которая, казалось, извлекала музыку из воздуха и умела играть на музыкальных инструментах с умением и экспрессивностью, развитыми не по годам. Они назвали её чудом и маленьким Моцартом.
Саймон Рэттл пригласил Альму на свои репетиции в Берлине, а Зубин Мета был поражён зрелостью её рассуждений об оперетте “Летучая мышь”. Даниэль Баренбойм сказал девочке:
“Всё, чему нельзя научиться, у тебя уже есть”.
Александр Штайнберг, скрипач Венского филармонического оркестра, который представил Альму Рэттлу, удивлялся её “обширным музыкальным знаниям и богатому внутреннему миру”.
“Всё, что она делает, – музыка. Фантазии и творческие идеи переполняют её.
В сравнении с другими детьми, её дар явился вместе с ней при рождении, она не натренирована постоянным повторением одного и того же, Альма совершенно естественна.
Каждый может почувствовать и услышать её беззаботность и лёгкость в её музыке”.
В декабре 2016 года состоится премьера полнометражной оперы Альмы Дойчер “Золушка” в Вене под управлением Меты. Девочка написала её, когда ей было 10 лет.
Когда мы приезжаем в дом семьи Дойчер в Доркинг, графство Суррей, мы видим Альму… под дождём, с её скакалкой, всю в мечтах.
“Мечтать – самое любимое моё занятие. Я прыгаю на скакалке и думаю о красивых мелодиях и историях.
Иногда я слышу концерты, людей, которые исполняют красивую музыку. Тогда я бегу домой и поскорее записываю всё это, чтобы не забыть. Когда я в настроении, мелодии текут из кончиков моих пальцев”,
– рассказывает Альма.
Гай и Джени Дойчер, оба академики и музыканты, не могут объяснить, откуда взялся редкий талант их дочери. Но они посвящают свою жизнь его развитию и созданию спокойной домашней обстановки. У них также есть младшая дочь Хелен, 8 лет.
“Сложно найти баланс. Как её защитить, как помочь ей продвинуться. Может быть, это гиперопека, но если мы совершим ошибку, то лучше так. У Альмы зрелый интеллект и в то же самое время чудесная, по-детски наивная способность радоваться простым вещам.
Этот контраст невероятен. С одной стороны, у неё совершенно нормальное детство. Она играет с куклами и лазит по деревьям с друзьями. Но, кроме этого, она выступает по всему миру и знакома с Саймоном Рэттлом”.
Альму открыли в 2007 году, когда Стивен Фрай опубликовал видео, где Альма исполняла музыку, в своём твиттере.
“Просто шокирует. Альма Дойчер играет свои собственные произведения. Маленький Моцарт?”
– написал он. Телевизионщики и журналисты оккупировали двор её дома на следующий же день. Дойчеры не ожидали СМИ и были ошеломлены.
До этого только учителя и члены семьи знали, что Альма обладает удивительным музыкальным дарованием. В 20 месяцев она удивительно чисто и интонационно правильно пела “Twinkle, twinkle, little star”. В 2 года она услышала колыбельную Рихарда Штрауса и спросила:
“Как музыка может быть столь красивой?”
Родители купили ей маленькое пианино, а затем скрипку, но музыкальные инструменты не были для неё просто игрушками.
“Каждый месяц, каждую неделю случалось что-то новое”,
– рассказывают Дойчеры.
“Самое поразительное – когда она стала играть собственную музыку в 4 года. Сначала мы даже не поняли, что это такое. Мы решили, что она просто пытается воспроизвести что-то. Но она сказала: “Это моя мелодия”.
Прекрасные, гармоничные произведения, казалось, рождались из ниоткуда – одно за другим”.
Преподаватели Альмы по фортепиано и скрипке работают в школе Иегуди Менухина в Суррее.
Девочка также берёт уроки импровизации по скайпу у Тобиаса Крэмма, музыканта, который живёт в Швейцарии.
Хотя её сочинения могут показаться полностью сформированными и законченными, она тратит часы на отшлифовку и усовершенствование своих идей, как и любой другой профессионал.
“Всегда можно сделать ещё лучше”,
– говорит Альма.
Семья Дойчеров – обычные люди, которые стесняются публичности, поэтому им крайне неудобно, когда их дочь сравнивают с Моцартом. Альма думает, что сравнение с Моцартом не очень приятно.
“Я не хочу быть маленьким Моцартом, ведь тогда то, что я сочиняю, он уже написал. Это скучно. Я хочу быть Альмой, маленькой Альмой”.
Она улыбается.
“Так как я маленькая девочка, люди не воспринимают меня всерьёз. Может быть, если бы я была стариком с бородой, очень толстой и выглядела, как Брамс, они бы относились ко мне иначе. Я думаю, после “Золушки”, они и так будут”.
Альма Дойчер. Опера “Золушка”, камерное исполнение. Первый акт:
Альма Дойчер. Опера “Золушка”, камерное исполнение. Второй акт:
https://www.youtube.com/watch?v=UsptSA4X9os
Штайнбергер соглашается:
“Я убеждён, “Золушка” Альмы будет исполняться по всему миру. Голоса и инструменты написаны с удивительным знанием и вниманием. Это современная незабываемая интерпретация всем известной сказки”.
Альма вскакивает с места, чтобы сыграть мне. Сначала каденцию из концерта для скрипки в соль-мажоре, а затем на фортепиано – начало второй части фортепианного концерта, который Баренбойм назвал “красивейшим”. Это поразительная демонстрация виртуозности и абсолютной гармонии.
Контраст между маленькой девочкой и этими утонченными звуками, что она извлекает из музыкальных инструментов, поражает.
Гай Дойчер, лингвист израильского происхождения, оставил преподавание в университете, чтобы работать дома. Сейчас он пишет научные книги.
“Я далеко позади с моими проектами из-за того, что происходит с Альмой. Но они подождут, так как я должен помочь ей”,
– говорит Гай. Дойчеры чувствуют огромную ответственность за судьбу дочерей.
Хелен, сестра Альмы, тоже талантливый пианист и скрипачка, но музыка не является всей её жизнью. Она больше похожа на сорванца, любит лошадей и свежий воздух. Но сёстры достаточно близки.
“Альма хочет золотую колесницу с лошадями, когда вырастет, а Хелен – спортивную машину”,
– рассказывает их отец. 11-летняя девочка по-прежнему живёт в воображаемом мире сказок и фей. Почти всё, что касается Альмы Дойчер, необычно, удивительно и парадоксально.
Девочки и большая часть их друзей обучаются дома. Альма побывала на ознакомительном занятии в обычной школе, когда ей было 4 с половиной года, но вернулась оттуда в слезах, так как её не научили читать и писать.
“Домашнее обучения – это не идеалогическое решение. Не думаю, что она была бы несчастна в местной школе. Просто там 80 процентов времени она бы проводила в мечтах. Альма играет с друзьями около часа, а затем ей нужно побыть наедине с собой, чтобы осмыслить всё, что произошло в её внутреннем мире”.
Большая часть утра отдаётся музыке. Кроме того, Альма занимается балетом и физкультурой, иногда читает. Её любимые авторы – Джоан Эйкен и Филиппа Пирс.
Я не знаю, как обычно ведут себя дети-вундеркинды, но Альма Дойчер обладает неиспорченной свежестью и музыкальной восторженностью.
Она ребёнок, но в то же время и нет. Я не встречал никого, кто обладал бы такой уверенностью и таким сиянием. И это я почувствовал ещё до того, как она сыграла хотя бы ноту.
Альма с нетерпением ждёт концерта на музыкальном фестивале в Хенли, где она выступит на одной сцене с Брином Терфелем.
“Может быть, когда-то он захочет спеть короля в моей “Золушке”. Правда, это слишком маленькая партия для такого замечательного певцы. Может быть, специально для него я напишу арию”.
Элизабет Грайс, “The Telegraph“. Перевод – Юлия Пнева, “Voci dell’Opera“